лет семь назад вел переговоры с тем же Первым каналом о том, чтобы вести утреннее шоу, – канал предложил, дай бог памяти, тысячи полторы долларов. В месяц. За ежедневный трехчасовой эфир. Это примерно цена съемной «однушки» в центре Москвы – если, конечно, она в «брежневском» доме и без ремонта. А когда я выпучил глаза, он, глядя сквозь мои выпученные своими стеклянными, процедил: «Да не переживай, пара месяцев эфира – и начнешь получать свою котлету на корпоративах, свадьбах и похоронах!»
В его словах была сермяжная правда, но не вся. Как-то музыкальный продюсер N., способный сколотить популярный бойз-бэнд даже из банки просроченных шпрот, сказал: «Ты что думаешь, корпоративы – это Ургант с Галкиным?! Да Ургант с Галкиным – это сотая доля процента корпоративов! А 99 процентов – это люди, которых вообще никто не знает и нигде, кроме корпоратива, не видел, но именно они на каждом корпоративе пляшут и поют, потому что они корпоративные люди!»
Я это вспомнил, когда мы записывали «Временно доступен» с Александром Гордоном. Я спросил Гордона (ну, голос Наташи у меня в ухе заставил задать этот вопрос, если быть честным) про его московское жилье, и Гордон ответил, что снимает квартиру. «Как – снимаете?» – искренне изумился я (уже без Наташи). «Да так и снимаю, что мои телевизионные доходы не позволяют мне в Москве квартиру купить».
(Чтобы вы представляли: основная масса телеведущих сегодня работает не на немногих федеральных, а на сотнях региональных, кабельных и спутниковых телеканалов. Их доходы отличается в разы, но в среднем примерно равны ставкам московских жриц продажной любви: от 2 до 15 тысяч рублей за пару часов работы. Сходство усиливает то, что как профессиональные жрицы продажной любви обслуживают за сутки несколько клиентов, так и жрецы и жрицы любви к телевидению записывают программы пачками, по 3–4 штуки в день – впрочем, нередко это их месячная норма).
Кстати, я пересказал слова Гордона телевизионной звезде Д. (познавшей своей, что называется задницей, что такое горбы телевизионного верблюда, и ныне угнездившемся аккурат на втором – в уверенности, что зафиксировал положение навсегда), – Д. хмыкнул: «Да этот Гордон – он вообще не телевизионный человек!»
И умчался, будучи телевизионным человеком, на своем «Мерседесе» достраивать загородный дом.
Даже не предложив подбросить меня до метро.
Когда я рассказываю, что в 2000-м в программе «Вести» интервьюировал гостей-политиков в прямом эфире, причем вопросы задавал любые (за что очередным вылетом из эфира однажды и поплатился), молодая телепоросль мне не верит.
Сегодня телевидение – телевидение даже не цензуры, а форматов. Вел я в этом году на «России» вдвоем с Дмитрием Харатьяном программу «Большая семья» – эдакое «От всей души», радовавшее (надеюсь) домохозяек в обеденное время по выходным. И уже со второй записи знал, что вот сейчас в ухе голос продюсера Вики скажет: «Давай, дави на жалость! Теперь все