мо на улицах – свиные туши, жареные на вертелах, пироги и вино. Не обошлось без цирковых представлений, без танцев на площади, без разбрасывания мелких денег, среди которых изредка попадались серебряные, без большого бала, без огненного фейерверка в замковом парке…
Ринна понимала, что следующее развлечение будет завтра и с её участием. Завтра брат желает объявить её помолвку. С герцогом Ольгером из Кандрии. Которому уже исполнилось пятьдесят! Представить себя женой седого старика она не могла. Это было во много раз хуже, чем все предыдущие варианты. Казалось бы, о чём переживать? Отказаться, и всё.
Ах, если бы…
Брат на этот раз не тратил время на уговоры, он высказался кратко:
– Если вы не согласитесь на помолвку, леди сестра, я прикажу утопить вашу драную кошку. У вас на глазах, конечно. Любому терпению есть предел, понятно вам?
Да, она пыталась. Просить, возражать, возмущаться. Но всё, конечно, было понятно. И то, что всегда есть возможность что-нибудь придумать, было понятно тоже.
– Надеюсь, завтра у нас будет счастливый день, – сладко сказала вчера леди Бьюла. – Я молилась, Ринна. Мы все молились. Должно же когда-нибудь Пламя просветить ваш разум.
Графиня, жена Клайка Венеша, графа Ленгара. Она сказала это громко, за общим столом.
– Тогда я тоже помолюсь о вашем просветлении, Бьюла, – вкрадчиво ответила Ринна, – просветление полезно всем, правда?
Графиня насупилась и уткнулась в свою тарелку, другие дамы за столом тоже примолкли, искоса поглядывая на сестру графа и на её светлость. Не то чтобы война, но сдержанное противостояние между ними тянулось уже не первый год. Хотя это обычно, когда жена и золовка не очень ладят. Но тут, конечно, всё настолько запущено, что только на Пламя Светлое и уповать! Потому что сестра графа удивительно вздорная, плохо воспитанная и самонадеянная особа, к тому же начисто лишённая здравого смысла! Кто в этом сомневается, тому объяснят, что он не прав.
Вот какая она, Ринна Венеш. Несчастье семейства, вечное испытание для графини, наказание для графа, и вообще удивительно, почему к ней ещё сватаются? Нет больше девицы, что посмела бы так себя вести! А всего-то и дел отказать нескольким женихам. Точнее, семи? Или восьми? Хотя вездесущая молва уже увеличила их число по меньшей мере вдвое.
После того обеда графиня пришла на балкон, где Ринна устроилась с книгой.
– Ах, я посижу немного с вами? Что за беспокойный день. Но это такое счастье – сыну три года! И счастье, и гордость! Ничего, настанет день, когда вы меня поймёте.
– Я и понимаю, и разделяю, Бьюла, – мирно заметила Ринна. – Я ведь люблю Дарина, он мой племянник.
– Ах, но это совсем не то! Материнские чувства – это… Я всё поняла, лишь когда сама произвела на свет моего чудесного мальчика.
– Я верю, Бьюла. Вы хотели отдохнуть, может, посмотрите книгу? Мне недавно прислали много новых книг. Есть любопытные.
Обсуждать материнские чувства Ринне не хотелось. Да, вот как ни странно – не хотелось.
– Потом, – махнула та рукой, – знаете, я ведь знакома с вашим женихом. Мой отец не раз принимал его в нашем горном поместье. Герцог любит охотиться. Я была в него немного влюблена. Он такой сильный, ловкий, и вообще очень симпатичный.
– Только его сыновья старше меня. Как считаете, я испытаю материнские чувства, если выйду за него замуж? А какие-нибудь иные чувства, предваряющие материнские и положенные в браке?
– Ах! Не говорите непристойности! Вы незамужняя девица! – невестка покраснела.
– Простите? – изобразила удивление Ринна. – Доверие, расположение, уверенность. Что в этом непристойного?
Она насмешничала, конечно, и намекала не на доверие и расположение. Но для Бьюлы внешние приличия были на первом месте, и если незамужней девице следовало быть наивной в интимных вопросах, то эту наивность Ринна должна была демонстрировать до старости – если не выйдет замуж, конечно. Но она была вполне осведомлена, так уж вышло. Она – тай…
– Кто вам помешает испытать это? – продолжала наседать графиня. – На герцога Ольгера заглядываются все леди!
– Даже теперь? Очень мило. Как считаете, я скоро стану вдовой и наследники укажут мне моё место?
– Ринна, дорогая, вы не забыли, сколько лет вам? – вспыхнула Бьюла.
– Двадцать три, а что?
– Позвольте, но это уже не семнадцать!
– Но до пятидесяти пока далеко!
Невестка уже не впервые на разные лады повторяла одно и тоже. Сама она вышла замуж за Клайка в семнадцать, а Ринна в её двадцать три уже старая дева. В чем сама и виновата, конечно: надо быть разумной и слушаться родственников.
– Вам раньше следовало об этом думать, – резонно заявила графиня. – А теперь миритесь с тем, что есть. И вообще, с таким отношением к браку можно было уже уйти в монастырь. Подумать только, вас добивались знатнейшие лорды Побережья! Даже кандрийской принц, ну и что с того, что он вам не нравится? В данном случае титул искупает всё! А вас теперь зовут капризной