собой воплощение чистой эклектики. На голубую строму накладывается липофусцин. При электрическом освещении зелёный цвет глаз делался изумрудным. Глаза, хоть слегка и раскосые, были довольно большими, на их фоне терялся маленький нос, а милая ямка на подбородке словно след от утягивающей нити, которая где-то там, внутри, обратным концом была привязана к переносице. «Нет уж, – подумала Ли, – иметь греческий профиль было бы куда лучше». В голове не переставало звенеть. Вернее, уже не звенеть, а звонить. Именно так. Не хватало только «Лунной сонаты».
– Слушаю, – неожиданно для самой себя вслух прошептала Ли.
Звон прекратился. Ли ещё больше насторожилась.
– Ли, – послышалось в её голове так явственно, словно это говорили с другой стороны зеркала. – Не бойся. Не подумай, что ты сошла с ума. Пришло время всё тебе объяснить.
– Кто ты? – разговаривая с собственным отражением, всё так же тихо спросила девушка.
– Я тот, кто спас тебя на Луне. Моё имя Сиит.
– Если я действительно не сошла с ума, и ты существуешь, то ты должен знать, что я не считаю себя спасённой. Это больше похоже на наказание.
– Я понимаю твои чувства, – спокойно продолжал голос. – Часто трудные миссии выглядят именно так.
– Миссии?!
– Именно так, – повторил голос.
– Ясно. Посттравматический синдром, мания величия. Потом дистимия, агорафобия и шизофрения. Не думаю, что ты меня убедил в обратном.
– Через минуту твоя глубинная память проснётся. Ты успокоишься. Всё встанет на свои места. Я говорю с тобой, чтобы предупредить: всё то, что ты вспомнишь, есть истинная реальность. Боль пройдёт, останется только свет.
– Свет… – зачем-то повторила Ли. И от этого слова ей действительно сделалось так легко, как не было никогда в жизни. Она стала будто руслом реки, по которому потекли сияющие воды восторга. Со скоростью света её жизнь стала прокручиваться назад, но при этом Ли успевала прочувствовать каждое из её мгновений. Всплыло лицо мамы, которого она и не помнила никогда раньше. Так живо, так трогательно. Мама улыбалась, а потом целовала её в лицо. И Ли превращалась в газанию, в огромный тёмно-рыжий цветок, и радовалась, как и он, солнцу. Солнце становилось всё больше и больше, пока Ли не начала различать даже его протуберанцы. Они не жгли её. Напротив, они ласкали и щекотали. И из газании она уже вылетала колибри. Жёлто-сине-зелёная, с тёмным брюшком и розовым хвостом. С её клюва капал сладкий нектар, который подхватывали золотистые пчёлы. А она устремлялась дальше, в холодный космос, который тоже не казался теперь холодным. Он был населён мириадами тёплых живых существ. Все они приветствовали её, вспыхивали всеми цветами радуги, рассыпали у неё на пути звёздные конфетти. Раздались звуки божественного оркестра, шум водопадов, омывающих живою водой каждый закоулок вселенной. Потом всё вокруг закружилось