за Шакала, мог попросту морочить мне голову…
– Я могу наводить на себя чары и делаться красавицей, – призналась Сале устало.
– Зачем? – искренне удивился я.
– Вот именно – зачем? – Сале вздохнула. – Князь очень доверял Клику… везде таскал за собой…
Она замолчала, будто оборвав себя. Выпрямила спину в седле:
– Ну, что ты еще хотел спросить?
– Князь изменился за последние годы? – поинтересовался я рассеянно. – Так, что даже мозаику подновить пришлось?
Сале молчала.
Я посмотрел на нее и понял, что ответа не получу.
Никогда раньше мне не приходилось пересекать Рубеж.
– Ну, заходите.
Мужичонка был самый обыкновенный. Встретив такого на дороге, я не повернул бы и головы; другое дело, откуда ты взялся, мужичок, посреди холмистой равнины, на широком перекрестке, где перевернутой подковой высятся ржавые железные ворота?
Я невольно оглянулся, будто ища взглядом избу или сторожку. Или по крайней мере родник, откуда страж Рубежа мог бы время от времени черпать воду.
Ничего, естественно, – кроме камней и травы, стрекоз, цикад и бабочек.
– Заходите, заходите! Или передумали?
Сале проглотила слюну. Лицо Хостика по обыкновению ничего не выражало, к'Рамоль если и трусил, то умело свой страх скрывал.
Я первым шагнул в подковообразные ворота.
И зажмурился, потому что глаза едва не взорвались от белого, отовсюду бьющего света.
Рядом охнула Сале. Крякнул к'Рамоль, и только Хостик по обыкновению не издал ни звука.
– Добрый день, господа, вас приветствует Досмотр. Назовите пункт следования.
Захотелось оторвать ладони от глаз и заткнуть на этот раз уши. Правда, эффекта и это не возымело бы – голос вибрировал во всем теле, отдавался в костях, в полостях носа, в черепе и в груди.
Ответствовала, как и договаривались, Сале. У нее у единственной был опыт путешествия за Рубеж – а выговорить название места, в которое мы идем, не под силу даже велеречивому к'Рамолю.
– Пожалуйста, документы на контроль.
Справа меня подпирало плечо Хостика, слева – к'Рамоля. За к'Рамоля цеплялась Сале; я смог чуть-чуть приоткрыть глаза. Мы стояли, как дети перед показательной поркой – сбившись в кучу.
– Визы, пожалуйста.
Мне показалось, что в воздухе перед Сале возникло нечто вроде пышной пуховой подушки, и наша проводница без колебаний сунула туда свою левую руку, после чего подушка вдруг поросла весенней травкой и рассыпалась прахом, и тут же точно такие подушки возникли в воздухе перед Хостиком и к'Рамолем. Мои подельщики, поколебавшись, повторили жест Сале, причем Рам гадливо дернулся, а Хостик оскалил желтые зубы; подушка Рама покрылась собачьей шерстью, подушка Хостика – рыбьей чешуей, и уже секунду спустя мои спутники яростно оттирали пострадавшие ладони о штаны, о голенища и о полы курток.
– Вы глава делегации? Предъявите…
Белесый сгусток приглашающе возник передо мной, и я замешкался только