шизы прорывались сюда прежде? – спросил Томас.
Бренда кивнула:
– Чем дольше они болеют, тем отчаяннее становятся. Сомневаюсь, что охрана…
– Вдруг именно это и случилось? – перебил ее Минхо. – Звучала тревога – так, может, в здание ворвались шизы, похватали пушки, оглушили охрану и схавали всех? Может, наемников потому так мало, что почти все они мертвы?
Томаса по-прежнему не отпускали воспоминания о конченых шизах: те, кто сумел прожить со Вспышкой достаточно долго, становятся зверями в человеческом теле.
Вздохнув, Бренда сказала:
– Черт, а вдруг ты прав… – Она подумала немного. – Нет, серьезно: что, если кто-то проник в здание и захватил часть арсенала?
По спине побежали мурашки.
– Коли так, то влипли мы куда сильнее, чем думали.
– Значит, иммунитет не лишил вас способности думать. Вот и славненько.
Это произнес Ньют, стоявший в дверях.
– Ты бы лучше нормально все объяснил, а не психовал почем зря, – без капли сострадания ответил Минхо. – Не думал, что сорвешься так быстро. Но ты снова с нами, и это хорошо. Нам пригодится шиз – выслеживать других больных, если они и правда проникли в штаб.
Томаса такая прямота покоробила, и он перевел взгляд на Ньюта – что тот ответит.
Старший глэйдер явно расстроился.
– Ты, Минхо, не умеешь вовремя захлопнуть варежку. Оставляешь за собой последнее слово, да?
– Завали хлебало, – очень спокойно ответил Минхо. Того и гляди сам сорвется. Воздух в комнате чуть не гудел от напряжения.
Ньют медленно подошел к Минхо, постоял немного и резко – как атакующая кобра – ударил друга по лицу. Минхо приложился о пустую оружейную стойку, но вернул равновесие и, бросившись на Ньюта, повалил его на пол.
Томас не успел ничего сообразить – так быстро все произошло. Очнувшись наконец, ринулся разнимать дерущихся.
– Хватит! Стойте! – кричал он, оттаскивая Минхо за шкирку – впрочем, безуспешно. Двое глэйдеров сцепились всерьез, мутузя друг друга; руки и ноги мелькали размытыми пятнами.
Наконец вмешалась Бренда, и вместе с Томасом они сумели оттащить Минхо. Тот продолжал размахивать кулаками и случайно заехал Томасу локтем в челюсть. Томас рассвирепел.
– Да сколько можно тупить?! – закричал он, заламывая Минхо руки за спину. – У нас общий враг, если не два! А вы драться вздумали!
– Он первый начал! – воскликнул Минхо, брызжа слюной прямо на Бренду.
Утершись, та сказала:
– Как дети малые, ей-богу.
Минхо, оставив тщетные попытки вырваться, не ответил. До чего же противно. Неизвестно, что хуже: то, что Ньют начинает сходить с ума, или что Минхо – тот, кому полагается сохранять здравый рассудок, – ведет себя не лучше безмозглого зверя.
Ньют встал с пола и осторожно коснулся ссадины на щеке.
– Я сам виноват. Меня все начинает вымораживать. Давайте, ребята, думайте, как нам быть. Мне надо передохнуть.
Сказав это, он снова вышел из арсенала.
Томас разочарованно выдохнул и отпустил Минхо.