одарённый бесполезной в современном Квертинде изначальной склонностью. Но сейчас меня больше интересовало другое.
Я ничего не смыслила в играх страсти и женских уловках. В этом Элигия Велилльер меня превосходила, как и в дамской прелести. Сейчас она почти незаметно пробегалась глазами именно по моему факультету, задерживаясь на магистре.
Моё благоразумие висело на тоненьком волоске, рискующем разорваться, если я и дальше буду наблюдать за бывшей мейлори своей предательницы-матери. Поэтому я перевела взгляд на группу уже определившихся первокурсников за спиной Надалии Аддисад. Как назло, самой заметной среди них была та тощая и длинная девчонка, что явила сильную склонность Ревда. И она тоже с испугом и благоговением пялилась на Джера! Моего Джера!
Знаете, что, дамочки? Меня зовут Юна Горст, и я не собираюсь молча терпеть и смотреть, пока вы все пожираете глазами моего ментора!
Как можно осторожнее, чтобы не привлекать внимания, я спустилась вдоль зелёного ряда лавочек и неуклюже бахнулась рядом с Артуром. Тот с отвращением отшатнулся. Но зато теперь Джер был прямо передо мной.
Я боязливо дотронулась до кольца ментора и погладила его палец, спускаясь к кончику. Джер слегка повернул голову, но даже не взглянул на меня. Зато Элигия заметила мой жест и пришла в замешательство. А я улыбнулась ей в ответ как можно наглее.
– Юна, перестань, – процедил Джер.
Откуда он узнал, что это я? Он ведь даже меня не видел. Хотя, не Артур же. И не этот… как его там. Не важно. Имена старшекурсников путались в моей голове, а может, я и никогда их и не знала. Собственная решимость и неожиданная уверенность ободрили меня.
– Джер, – позвала я. – А если сейчас появится ещё одна первокурсница без склонности, ты обзовёшь её пустышкой?
– Помолчи, – тихо попросил Джер.
– Может, сделаешь своей второй мейлори? – пошутила я. – У тебя на шее ещё много места!
Я хихикнула. По-моему, вышло очень смешно. Кажется, даже ректор Аддисад оценила, заинтересованно высматривая меня за фигурой ментора. Я икнула и приветливо ей помахала. У меня прекрасный ректор! Боги, да как я могла жаловаться на жизнь ещё совсем недавно?
– Юна, – разражённо кинул Джер, – успокойся.
– Я спокойна, – мгновенно отозвалась я. – Когда ты рядом, мне спокойнее!
Вдруг я ощутила такую нежность, такую острую необходимость обнять Джера, что совершенно невозможно было сдерживаться. К тому же, голова кружилась, и мне очень хотелось приложить её к какой-нибудь опоре. Я крепко обхватила локоть ментора, прижимаясь щекой. Джер стряхнул меня, как надоедливую колючку репейника, и отошёл. Элигия напротив растянула губы в улыбке, глазея на слабенькую склонность исцеления какого-то первокурсника в детерминанте. Я не сомневалась, что эта улыбка предназначалась мне.
От пренебрежения друзей и даже Джера стало как-то болезненно обидно и захотелось расплакаться. Повыть белугой, растирая слёзы по щекам. Тем более, что глаза