и вся планировка дачи, если не считать небольшого чулана в прихожей, где были аккуратно расставлены принадлежности для рыбной ловли. В гостиной у камина еще стояли шкафы с книгами, в часы одиночества Гаринов любил читать и, на журнальном столике, что стоял у шкафов, записывать вопросы, которые следовало решать на службе. В гостиной, кроме журнального столика, возле шкафов с книгами был установлен еще и столик с компьютером, подключенным к Интернету, рядом стоял красный настольный телефонный аппарат правительственной связи. После осмотра помещения, гости собрались в гостиной.
– Ну-ка, посмотрим, что майор Еременко нам тут приготовил? – Гаринов зашел за стойку бара и вынул из холодильника трехлитровую банку замаринованного мяса для шашлыков. Подняв банку над головой, сказал: – А вот и шашлык. Пошли, сейчас займемся.
Шампура стояли в чехле возле холодильника. Когда все вышли во двор, там уже дымил мангал, рядом стоял столик с чистой клеенкой на нем. – Нука, друзья, помогайте.
Собинов занялся мангалом, Гаринов с Леонидом стали нанизывать шашлыки под веселое щебетание весенних птиц, да майский теплый ветерок. За этими занятиями застал их водитель, который уже успел поставить волгу в гараж.
– Алексей Алексеевич, может я уже вам не нужен? – робко спросил он.
– Да, Василий Семенович, можете не беспокоиться, дней пять точно.
– Спасибо, товарищ генерал.
– Не за что, и с праздником, вас.
– И Вас. – Сказал водитель и удалился.
– Парад начинается в десять ноль, ноль, сейчас девять тридцать. – Укладывая шашлыки с нанизанным на шампуры мясом на мангал, сказал Гаринов, – успеем и шашлыки приготовить и за День Победы выпить нашей Отечественной ″Столичной″.
День Победы все трое отметили, как полагается. И парад посмотрели на широком экране плазмотрона, висящего на стене над камином. И разговоры у них велись вокруг семейных проблем и отношений, таких, как, почему у Собиновых до сих пор нет детей. Думают ли Кразимовы заводить еще одного ребенка, и почему Эльза Эдуардовна не хочет уезжать к детям в Германию и о многом другом, старательно избегая разговоров об отставке Гаринова. На плазмотроне транслировался уже праздничный концерт из Кремлевского Дворца, настенные часы показывали 23 часа 30 минут, и всех клонило ко сну, так как сказывалась почти бессонная ночь. Решено было хорошенько выспаться. И друзья, по очереди сходили в душ и разошлись по комнатам.
Гаринов долго не мог уснуть. Его мучил вопрос о предстоящей отставке. Что будет с ним, с его воспитанниками, с проблемой торсионных полей, угрожающей своей непредсказуемостью и безрассудством Ученого Совета. Незаметно пришел сон, и он не ощущая, как, уснул крепким здоровым сном еще не старого шестидесяти двухлетнего мужчины… В открытое окно спальни, где, раскинувшись на постели, еще спал сладким сном Кразимов, влетела синичка. Она вспорхнула на деревянную спинку кровати и постучала клювиком по дереву спинки, затем звонко