убедиться. В любой ситуации надо оставаться человеком…
Вытянув руку вверх, я разглядывала причудливые линии на коже, что, как маленькие ущелья в каньоне, сталкивались и скользили дальше по тыльной стороне ладони.
Экстрасенсы, хиромантия, созвездия – теперь ничто из этого не казалось мне ерундой. Если я способна выращивать растения по щелчку пальцев, то почему другое не может быть правдой?
Опустив руку, я клубочком свернулась на кровати, проверяя боковым зрением, заперта ли дверь. Убедившись, что щеколда задвинута, прикрыла глаза.
Зевнув, я попыталась составить подробный план действий, но мысли ускользали, а сознание меркло, настойчиво требуя долгожданного отдыха.
Даниэль лежал с закрытыми глазами. Санкровен безмятежно поблескивал на пальце, отражая неясные лучи солнца, скрытого тяжелыми, затянувшими небо от края до края облаками. Идея поработать с артефактом Загадки принадлежала некроманту. Мысль об этом засела у него в голове с момента сбора команд, когда Эмме одно за другим приходили чужие послания.
Артефакт красовался на пальчике Эммы с самого ее возвращения в академию. Никаких друзей, что могли отправлять ей весточки, у нее не было, да и отец покинул Холирал, не дожидаясь полного восстановления дочери, поэтому Даниэль сразу догадался: послания от советника.
Но Ридж передал санкровен Загадке не из-за эгоистичных пожеланий Лефевра, а ради ее собственной безопасности. Если станет жарко, то у нее не останется выбора, кроме как обратиться за помощью к магу смерти.
Только артефакт уже долгое время молчал, и Даниэль расслабился, подавляя мысли об исчезновении Загадки.
«Всего лишь девушка. Но я хватаюсь за нее, как за саму жизнь, будто она и есть моя жизнь. Не наделать бы глупостей».
Вдох-выдох. Раскат грома сотряс небеса. Минуты прекрасного спокойствия перед приближающейся игрой.
Даниэль знал: в любом плане есть трещины. Не существует ничего идеального, но непредвиденные ситуации – его закадычные друзья, приходящие внезапно, но с которыми некромант полюбовно расходился.
Есть приманка, жертва, притворяющаяся охотницей, и команда, где недоумки смешались с довольно смышлеными парнями, заключившая сделку с мишенью и взявшая на себя отвлекающую роль.
Лефевр догадывался об этом, и предположения подтвердились.
Шею Даниэля стягивало ноющей болью, но она отступила, когда парень внезапно провалился в сон – глубокий и беспокойный.
Молния расчертила небо пополам. Одно целое на мгновение разбилось, чтобы собраться вновь. Боги любят символичность – деталями преображать события в чудеса. Когда одно разбилось, другое сошлось. Два дыхания в унисон, двое воедино.
Тени поползли по стенам, взметнулись, дрожа, как огонек свечи. Бледные длинные пальцы вцепились в простыни, худое лицо напряглось, очерчивая скулы, похожие на острые скалы посреди сухой пустыни. Иногда Даниэлю снилась безмолвная граница с пересекавшими