Гвоздь. Арик Киланянц

с ним сидит Серапион Арутюнович, они примерно одного возраста.

      ГВОЗДЬ. А меня в милицию забирали, допрашивали.

      СЕРАПИОН АРУТЮНОВИЧ. И у меня такое было, тоже допрашивали.

      ГВОЗДЬ. А что они у тебя спрашивали? Чего хотели?

      СЕРАПИОН АРУТЮНОВИЧ. Спрашивали, где я работал, как в страну приехал, с кем общался.

      ГВОЗДЬ. А у меня спрашивали, кто родители, кем работают, как в страну приехали. И еще про велосипед.

      СЕРАПИОН АРУТЮНОВИЧ. Но ты же правду говорил?

      ГВОЗДЬ. Конечно, правду. А ты?

      СЕРАПИОН АРУТЮНОВИЧ. И я сначала правду говорил. Что на родине работы нет, что пришлось ехать сюда на заработки, что турки всех убили, что дома не стало, что отца, матери, братьев, сестер, друзей, соседей, никого не осталось, даже могил нет. Спаслись только два моих брата, мы с ними и приехали в Воронеж. Что я пекарь, хлеб пеку. Война не нужна, а хлеб нужен. Я правду говорил.

      ГВОЗДЬ. А я им сказал, что велосипед мой, мне его мама купила, а главный кричал, но не сильно, а потом отпустили. И я домой поехал, я так далеко еще не катался.

      СЕРАПИОН АРУТЮНОВИЧ. Ты молодец. Выдержал допрос.