ошибка, кто прав, а кто виноват, надо мне это или не особо. Человек пытается понять, зачем он сдался этому миру и нужен ли он тому, с кем общается, тому, кто рядом, тому, кто якобы ценит.
Пятая фаза, почти как четвёртая, только разница в том, что там ты должен пытаться строить из себя философа, а тут ты должен, наконец, подвести черту и сделать выводы. Чаще всего неверные. Думать вредно господа! Дамы кстати тоже.
Шестая – это когда устаёшь от всего предыдущего, хочешь свалить куда-нибудь, но, в конце концов, поддаёшься своим чувствам и забиваешь на все эти стремления.
Седьмая же – «Гуляй рванина, от рубля и выше». Именно в этот цикл эмоции хлещут во все стороны, а чувства рвутся конями Лаомедонта. Именно в этот цикл люди творят мировые шедевры в искусстве. Именно в этот цикл находят любовь всей своей жизни. Но и именно в этот цикл они могут разубедиться в своём таланте или же послать к чертям всех тех, кто им является самым близким, родным, любимым…
Ну, а потом вся эта семилетняя закольцованность начинается сначала, до тех пор, пока не помрёшь. Так что, зная год рождения человека и методом нехитрых вычислений, можно легко определить, в какой жизненной фазе он находится и что теперь с ним надо делать. Или не надо.
Павлик, следуя данной теории, находился на самом последнем цикле – Седьмом.
Но вразрез мнению далёких предков, ему не особо хотелось отсекать лишнее от мрамора, играть на холсте светотенью, создавать из семи нот много композиционные сюиты, или же из буковок складывать слова, их в предложения, а их, в свою очередь, в многостраничные осколки эпохи.
В данный момент, он хотел только одного – чтобы выдержало, подозрительно скрипящее и потрескивающее, правое колесо тележки. Отец, когда создавал это произведение сельскохозяйственного труда, совсем не рассчитывал, что на нём его же сын, будет возить его же жену.
Мёртвую жену.
Тяжелую жену.
Огромный вес которой, нещадно испытывал прочность приспособления для грузоперевозок.
Лишь бы она не развалилась до конца пути.
А он, этот самый конец, уже показался в поле зрения.
16
Невзирая на любые погодные условия, болезни, праздники, траур и другие досадные помехи, отец Павлика традиционно, каждое воскресение топил бани.
У сестёр Дубцовых – «По-белому». В неё ходили хозяйки, его жена и сын.
В своём дворе – «По-чёрному». Первые годы для себя, потом, после смерти старух, приучил к ней домочадцев.
Обряд происходил по следующей схеме. Начинал он со своей – разжигал дрова под решёткой, на которой лежат камни (печь, как таковая, отсутствовала), ставил сбоку на неё железный чан в два ведра и оставлял открытой настежь. Затем, носил из колодца воду в баню Дубцовых, затапливал каменку, предварительно отодвинув заслонку в трубе, и плотно закрывал дверь. Далее вновь к своей, которая неподготовленному человеку может показаться горящей из-за клубов дыма, идущих из окна и двери. На корточках, чтоб не надышаться гарью, подкидывал новое топливо. Так и курсировал, между «По-чёрному»