слышит не все звуки, какие существуют в природе. Если звук тоньше писка комара, то человек его не слышит и, если звук ниже буханья большого барабана, то тогда тоже не слышит.
– И что из того? Не слышишь ты его и ладно.
– Очень многое из того, Везер. Ты ведь радуешься или грустишь, когда слышишь музыку. Это значит, что звук действует на организм. Неслышимый звук тоже действует на организм, но не через уши. От очень низкого, неслышного звука выходят из строя внутренние органы. В первую очередь мозг и сердце. Если такой разрушительный звук очень силён или действует долго, то человек может не только почувствовать страх, но и умереть быстро или медленно.
– Этого ещё не хватало! Неужели, правда? Но, если, правда, то откуда этот ваш инфразвук здесь. Ведь нет ни моря, ни сильного ветра.
– Верно. Нет ни моря, ни ураганного ветра, которые существуют в природе. Но также, как ты делаешь виолу со струнами, дающими слышимый звук, можно построить и машину, инструмент, дающие неслышимый звук. Капитан Вик намекает на то, что здесь дело может быть совсем не в заклятье. Кто-то постарался сделать машину, создающую инфразвук и поставил её в городе, чтобы отпугивать любопытных.
Арзон мрачно взглянул на Вика и спросил:
– А в вашей стране такие машины есть?
– Бывают. Случайно появляются и наносят много вреда. Боремся по мере сил. Низкий звук в машинах возникает против нашего желания. А специально делать машины для получения инфразвука запрещено.
– Если ты прав Вик, то вы нас с Везером сильно озадачили. Может, в городе вместо заклятья и есть машина, пугающая нас, но мы же не можем к ней подойти, чтобы сломать. Сами же говорите, что она может и убить на расстоянии. С заклятьем хоть можно разделаться другим заклятьем, а тут…
– Как такая вредная машина может хоть выглядеть? – спросил Везер, берясь за капитанов бинокль.
– Кто его знает! Высматривай что-нибудь необычное, а я, пожалуй, схожу всё-таки проверю, где начинается это безобразие.
– Ты с ума сошёл! – воскликнул Арзон.
– Вряд ли, – откликнулся Вик. – Серж очень осторожен. Пусть идёт.
Шагах в ста от края долины я ощутил смутное и беспричинное беспокойство. Ещё через десяток шагов беспокойство усилилось. Ещё через двадцать стало почти невыносимым, и я поспешил назад. Беспокойство быстро спало.
– Ну, что? – поинтересовался Вик.
– Картина всё страннее и страннее. Инфразвук, говорят, почти не встречает сопротивления в атмосфере и распространяется очень далеко. По тому, что мы все ощутили он очень сильный и не мог бы заметно ослабнуть к краю долины. А ведь здесь, на краю его совсем нет. И там, куда я сейчас дошёл он по силе изменяется очень резко. Словно что-то не природное ограничивает его распространение.
– Или, наоборот, природное, – тихонько подсказал умудрённый жизнью Арзон. – Звук может отражаться.
– Точно! – воскликнул Вик. – Чашеобразная форма долины. Собирает всё в пучок, как вогнутое зеркало.
Я