видел только в кино: Rockefeller Center, The Museum of Modern Art, The Metropolitan Museum, Neue Galerie, Solomon R. Guggenheim Museum, Cooper Hewitt Smithsonian Design Museum. Он подумал, что если бы останавливался в каждом из этих музеев, то дошел бы до нужного места недели через две. Когда, наконец, он вышел на пересечение с 92-ой улицей, и свернул к концертному залу, его мысли замолчали, предвкушая близость пункта назначения. Пальцы начали непроизвольно сжиматься внутрь ладошки, имитируя зажимы струн на скрипке. Он подошел к центральному входу здания 92Y и посмотрел на часы, прикидывая, сколько времени заняла дорога. Он постоял минут десять перед воротами и решил возвращаться тем же путем. Названия музеев он читал в обратном порядке, и пообещал себе обязательно вернуться в Нью-Йорк, чтобы посетить их все. Дойдя до Таймс-сквер, он вспомнил о своих фантазиях с трансляцией концерта классической музыки, улыбнулся сам себе и быстро пробежал неоновые экраны в сторону гостиницы. Несмотря на поздний час в лобби отеля было много людей, все они пили коктейли и кофе, будто здесь не существовало временных отсечек дня и ночи. Поднявшись на 15 этаж, он зашел в номер, сел на кровать и тяжело вздохнул, понимая, что до прослушивания на конкурс осталось совсем мало времени. Глаза закрылись сами, но долго еще пульсировали белыми пятнами от переутомления и бесконечного яркого света. Саша провалился в сон.
Она
Она складывала свои картины из элементов, врезающихся в память. Рисование было для нее своего рода медитацией, поэтому, когда она прилетела в Нью-Йорк, ничто не привлекло ее внимание и не заняло ум. Она писала по памяти и не видела ничего вокруг, пока работа не была закончена, и все частички пазла не складывались в единую картину. Лишь освободившись от беспокоящих образов, она вновь, в поисках вдохновения изучала окружающую реальность.
Эйфория накрыла ее на Таймс-сквер, где остановилась машина, которая встретила их с матерью у трапа самолета и доставила до дверей гостиницы. Она открыла дверцу, не дожидаясь услуг водителя или швейцара, и вышла на шумную улицу. Не произнеся ни слова, она направилась к светящимся экранам. Саша ещё никогда не видела такого количества людей, непохожих на однообразную серую массу – все они казались ей яркими с очень выраженной индивидуальностью. Она шла вперед, не слыша, как зовет ее мать, фиксируя в голове каждую вспышку экрана и каждое лицо прохожего. Она рисовала в голове сотни образов, пытаясь запомнить все черточки лиц, чтобы, вернувшись к холсту, нарисовать их до мельчайших подробностей. Она остановилась, зажмурила глаза, сжала кулачки, произнеся мысленно «пожалуйста, пожалуйста», заставляя мозг сконцентрироваться и разобрать по полочкам увиденное.
«Get out of the way!» – кто-то толкнул Сашу в спину, и ее задумчивость улетучились в небытие.
Она повернулась и увидела, что мать так и стоит около машины и машет ей, чтобы та вернулась к гостинице. Саша послушно направилась обратно, подошла к водителю, взяла из его рук свою сумочку и последовала за ним в холл.
Она поднялась на 15 этаж, зашла в номер, и сразу подошла к окну.
«Ничего подобного раньше не видела» – сказала