рот. Между пленниками стоит худощавый незнакомец в идеальном чёрном костюме, держащий на мушке двух «Глоков» сразу обе жертвы, приставив дула к окровавленным вискам. Настоящее представление, цель которого абсолютно непонятна. Вот только у Эми непроизвольно катятся по щекам слёзы, когда она рассматривает своих напарников, убеждаясь, что не обозналась. Опухшие скулы. Заплывшие глаза. До ошмётков свисающей лоскутами кожи растерзанные лица. И кровь, кровь…
– Второй в отключке? – хмуро интересуется Алекс, внимательно наблюдая за каждым жестом тяжело дышащей от сдерживаемых рыданий девушки. – Мне нужны оба.
Мужчина в костюме тут же с размахом бьёт рукоятью пистолета по груди Майка, и тот дёргается, хрипя от боли. Эми кусает ладонь, чтобы сдержать вопль. Он же и так еле дышит! Зачем?!
– Прекратите! – кричит она всё-таки, не сумев сохранять невозмутимость. Ей начинает казаться, что представление разыгрывается именно для неё, и если кто и может закончить эти пытки её друзей – она сама. – Алекс, что я должна сделать? Они получили достаточно…
– Достаточно? – шипит он, вскакивая с кресла и возвышаясь над ней в полный рост. Высокий и подтянутый. С иголочки одетый, излучающий властность и внушающий страх этим презрительным взглядом. – Вы, кучка недоумков, вторглись в мою фирму. Совали длинные носы в то, что вас не касается. Но ни один из вас не понял, что объектом изучения были вы сами. Ты, Амелия. Я терпел так долго, чтобы узнать именно тебя. И ты откровенно разочаровываешь. Что за глупые истерики, что за потёкшая косметика? Твоему отцу было бы стыдно.
– Ты. Ничего. Не знаешь. О моём отце, – твёрдо отбивает она, яростно сверкнув глазами, сдерживая вспыхнувшее в крови звериное бешенство. Реакция загнанного в угол животного, которого грызут на части – это запрещённая территория. Слёзы высыхают за несколько мгновений при одном упоминании. Он прав. Он чертовски прав, ведь папа всегда гордился храбростью своей принцессы. Она не имеет права марать его память своей слабостью.
– Знаю, – Алекс вдруг подходит ближе, и ему как будто плевать на всех свидетелей – вряд ли он вообще считает их за людей. – Фрэнк Коулман, агент под прикрытием №340. После более чем двадцати лет службы был отправлен на секретную операцию в Ирак и погиб, подорвавшись на мине. На американской мине. От него не осталось даже куска, чтобы ты могла засунуть его в гроб. Хоронила пустой ящик практически в полном одиночестве, потому что твоя мать тупая шлюха из Вегаса, а раскрыть личность агента и организовать положенные военному похороны правительство не могло себе позволить из-за секретности. И потому что именно они виновны в его смерти. Так что тебе ещё рассказать, Амелия?
Каждое слово хуже пощёчины, хуже удара электрошоком по оголённым нервам. Давит гранитной плитой на худые плечи до чудящегося хруста костей. Напоминает о худших днях её жизни, которые так отчаянно желала стереть, вычеркнуть, никогда не возвращаться к этому – чтобы рассудок не попрощался