Анна Старобинец

Убежище 3/9


Скачать книгу

собирался ударить. Задушить. Или раскроить череп. Кудэр не оглядывался: ему было лень шевелиться. Ему было все равно. И только после того, как он услышал это:

      – Бонжур, Мари!

      …только тогда он повернул голову.

      Низкорослый седой старичок с бельмом на глазу улыбался ему гнилой улыбкой.

      – Маша-растеряша! Маша-растеряша! У-у-у! – старичок показал Кудэру белесый язык. – Чего же ты тогда убежала, в Париже-то? Я ведь не кусаюсь…

      В Париже… ну да, действительно, в Париже. Сумасшедший одноглазый клошар – и с ним тогда был еще один…

      – Чего тебе надо? – Кудэр вскочил на ноги. – Ты что, следишь за мной? Ты кто вообще?

      Старик захихикал.

      Кудэр резко протянул руку и, перегнувшись через скамейку, схватил его за ворот грязной рубахи, надетой наизнанку. Маленькая слюдянисто-белая пуговица нежно звякнула об асфальт и неслышно покатилась по перрону.

      – Я тебя спрашиваю, ублюдок, – прошипел Кудэр и с силой встряхнул старика. – Ты кто. На хуй. Такой.

      – Ой какие мы нервные! – старик с трудом говорил сквозь смех. – Ой какие мы плохие слова знаем! Разве приличные дамы говорят такие слова?

      – Я тебе сейчас мозги вышибу, – прошипел Кудэр.

      – А-а-а, как страшно! – радостно взвизгнул старик. – Ой, мамочки мои! Ой, хи-хи-хи! Люди добры-яяя! Убива-юют!

      Кудэр выпустил из рук воротник.

      – Ну вот, совсем другое дело. Позвольте представиться, – старик согнулся в три погибели, ернически раскланялся, помахивая воображаемой шляпой, – Алекс. Мы, впрочем, уже виделись. Я имел честь быть представленным вам на вокзале Paris Nord. Кстати, мы и без того знакомы уже довольно давно, и если вы будете столь любезны и дадите себе труд… – он снова хихикнул, – …ну ты, короче, меня знаешь, Маняша. Напряги свои извилины, вспомни. Алекс. Леша. Дядя Леша.

      – Да какой, к черту… дядя? – Кудэр медленно опустился обратно на скамейку. – Что вообще происходит?

      Неожиданно злость прошла. Вместо нее навалилась усталость – свинцовая, невыносимая, смертельная.

      – Что происходит – это, Маш, философский вопрос… угощайся, – Алекс уселся рядом, вытащил из кармана пачку «Житана» без фильтра, протянул Кудэру.

      Тот взял. Закурили.

      – Эх, Маша, Маша… Растеряша… Маня-Ма-няша… Манья. Знаешь хоть, кто такая Манья?

      – Кто?

      – Манья – безобразная старуха с клюкой, – сообщил Алекс. – Она бродит по свету, ища погубленного ею сына… Это, между прочим, не я – это уважаемый Владимир Иванович Даль сказал. Аж в 1881 году. Так то.

      Кудэр молча уставился в землю. Заметил, что стоптанные, дырявые ботинки у его собеседника надеты не на ту ногу: правый – на левую, а левый – на правую…

      – Он уже некоторых потихоньку туда перетаскивает, – задумчиво сказал Алекс.

      – Кто… он?

      – Ну не Даль же! Наш Мальчик. Кто же еще?

      – Я не понимаю. Не понимаю. Я совсем… я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Что значит «перетаскивает»? Куда? Что ты знаешь?