их настолько, что заставите возвести на меня поклеп. Как я понял, это входит в ваши планы.
– Что вы себе позволяете? – металлическим голосом произнес Гуров.
– Я просто вас очень внимательно слушал, – парировал Сидоркин. – У меня нет ни времени, ни возможности выяснять, как продвигается расследование, но сам факт того, что вы, едва приехав, уже начинаете выдвигать против меня обвинения, говорит сам за себя. – Он встал, а вслед за ним и адвокат. – Я не знаю, во сколько приедет переводчик из Москвы, но не думаю, что он доберется сюда раньше девяти часов утра. Так вот, в это время я уже буду здесь. Если же вы опасаетесь того, что я ночью отправлюсь к рабочим, чтобы дать им какие-то инструкции, можете поставить возле моего дома полицейский пост. Всего доброго.
Они вышли, а Гуров остался сидеть – его просто трясло от бешенства. Налив себе полный стакан воды из графина, он залпом его выпил и пошел к Косареву, где сидели также прокурор со «следаком».
– Нет, ну каков наглец! – сказал он, входя в кабинет. – Ведет себя так, словно он принц крови! Невозмутим, как айсберг! Аж холодом от него тянет! И адвокат ему под стать!
– Я так понял, Лев Иванович, что вы с ним поцапались? – осторожно спросил Андрей Федорович.
– Да скорее с бетонной плитой можно поцапаться, чем с ним! – буркнул Лев. – Интересно, он всегда такой спокойный или какие-то человеческие эмоции ему все же присущи?
– Если бы при той жизни, что он прожил, Михаил Ильич еще свои эмоции направо и налево расплескивал, то уже давно был бы в психушке. А он, как вы видите, солидным бизнесом руководит! – заметил прокурор и поднялся: – Пошли, Леша!
Он и «следак» вышли, а Лев повернулся к Косареву и удивленно проговорил:
– Андрей Федорович! А ведь они испугались!
– Просто они здесь живут всю жизнь и знают истинный расклад сил в районе, а вы здесь первый день и сразу же пошли в атаку с пластмассовой саблей на танки, – объяснил майор.
– Неаполитанская каморра курирует мусорный бизнес у себя, а у вас здесь на роль местного крестного отца Сидоркин-старший определен? – язвительно спросил Лев.
– Не стоит иронизировать, Лев Иванович. Илья Егорович очень уважаемый в нашем и не только нашем районе человек. Был у нас здесь директор детского дома из бывших военных, орденоносец и все прочее, так вот он позволил себе очень неуважительно высказаться в адрес Ильи Егоровича, и только! А чем это для него закончилось? Нет, его никто не избивал, не угрожал его семье, но, в конце концов, он был вынужден отсюда уехать, – сказал Косарев и тут же сменил тему: – Мы для вас и Крячко номер в гостинице заказали. Предупреждаю сразу, что она так себе! Что вы хотите? Старый купеческий особняк: удобства в коридоре, душ на первом этаже, но буфет имеется. Вы уж там переночуйте, а я пока подумаю, к кому вас на постой определить.
– Знаете, если вы хотели меня запугать, то у вас это не получилось – я за свою жизнь всякого насмотрелся, – неприязненно заявил Гуров. – Судя по всему, мы с Крячко у вас тут надолго