возвращаться домой и хоть как-то краситься. Она всегда старалась выглядеть более-менее презентабельно. Хорошо хоть, что она не такая суетная, как мать, иначе не выбраться ей из дома. Внешний вид значил для Ленор все. В особенности она гордилась «симмонзовскими ступнями» и своим маленьким, чуть вздернутым носиком. Сьюки достался длинный нос отца, а Бак, ясное дело, уродился с симпатичным. Ну да ладно. У Сьюки зато хоть ступни симмонзовские.
Светофор переключился на зеленый, и тут мимо Сьюки просвистела ее ближайшая соседка Нетта Верп на своем «форде-фэрлейне» 1989 года, может, в «Костко», и погудела ей в клаксон. Сьюки гуднула в ответ. Нетта ей нравилась. Золотая старуха. И они с Неттой обе – Львы по гороскопу.
Дом Нетты стоял между домами Сьюки и Ленор. Бедняжка. С одной стороны детки Пулов и их звери, с другой – Ленор звонит ей с утра до ночи, но Нетта никогда не жаловалась. Приговаривала: «Черт бы драл, я вдова. Чем мне еще развлекаться?»
Сьюки, в общем, нечему было удивляться, когда Си Си объявила тему свадьбы: «Звери – тоже люди». Было время, когда в доме Пулов обитало одиннадцать животных, в том числе аллигатор, выбравшийся из бухты к ним на заднее крыльцо, а также три кошки и четыре собаки, включая любимца Эрла – немецкого дога по кличке Малютка, размером с небольшую лошадь.
Собаки, кошки и хомяки, а сверх того слепой енот – еще ладно, однако с аллигатором Сьюки пришлось настоять: этот пусть живет в подвале. Зверей она любила, но когда боишься ночью идти в туалет, пора топнуть ногой – и желательно не по такому, что может ее начисто оттяпать.
Самое трудное в содержании животных – их терять. Два года назад Мистер Генри, их восемнадцатилетний кот, помер, и она до сих пор при виде рыжих кошек не могла удержаться и ревела в три ручья. После смерти Мистера Генри она сказала Эрлу, что зверей с нее хватит. Сердце не выдержит.
Сьюки проехала через весь город, помахала Дорис, торговке помидорами на углу, после чего покатилась с холма, к их дому на берегу бухты.
Вдоль старой живописной дороги выстроились громадные дубы, посаженные еще до Гражданской войны. По правую руку, ближе к воде, тянулись на много миль старые деревянные дома, в основном дачи обитателей Мобила. Сьюки прикинула, что если б ей все прожитые годы за каждую поездку по этой дороге платили по пенни, она бы уже стала миллионершей.
Когда отец привез сюда семью из Селмы на лето, ей было восемь. Они прибыли в Пойнт-Клиэр теплым душистым вечером – воздух был пропитан ароматом жимолости и глицинии.
Она все еще помнила, как они спустились по склону и увидели огни Мобила, сиявшие и мерцавшие на воде, как драгоценное ожерелье. Будто в сказочную страну попали. Испанский мох свисал с деревьев и в лунном свете отливал серебром, а тени от него плясали вдоль всей дороги. Лодки ловцов креветок мигали крошечными зелеными огоньками и Сьюки показались совершенно рождественскими. В Пойнт-Клиэр ей – и тогда, и теперь – чудилось волшебство.
Примерно через милю после «Гранд-отеля» Сьюки повернула на длинную подъездную аллею их двора, усыпанную