Но, как я отмечал в предыдущей главе, холистическая природа психологии не позволяет ей стать стопроцентно доказательной наукой, и эта особенность в чем-то ее ограничивает, а в чем-то дает преимущество перед более «линейными» науками.
Разрешить эту дилемму между экспериментом и реальностью, которая является абсолютно объективной и в психологии, и в физиологии, нам поможет упомянутая в главе 2 этология. Собственно, для меня этой дилеммы никогда не существовало, я всегда шел от своей практики, анализируя результаты своей работы, систематизируя их при помощи каких-то теоретических постулатов, существующих в разных науках. Но для понимания структуры Психофизиологической Матрицы нам необходимо изучить именно теоретическую основу, уже сформулированную в науке.
Итак, этология – это научное течение, изначально сформировавшееся в зоологии в начале ХХ века. Отцами-основателями этологии являются К. Лоренц, Н. Тинберген и К. фон Фриш (о первых двух я писал выше, рассказывая о ФКД). Этологи изучают поведение объекта своего исследования в реальной, а не искусственно смоделированной среде, и обоснованность такого подхода на сегодняшний день подтверждена в различных направлениях психологии, физиологии и генетике [88, с. 206—208]. И с практической точки зрения, задумываясь о максимально приближенным к реальности нюансам поведения человека, мы можем принять философию этологии как наиболее полно отвечающую нашим целям.
Этология придает огромное значение именно контексту взаимоотношений биологического объекта и окружающей среды, и этот вопрос необходимо изучить более подробно, так как из него вытекают многие положения, на которых мы будем строить теорию Психофизиологической Матрицы.
В начале этой главы мы увидели, как многие аспекты мировоззрения, поведения и даже генома человека изменяются под влиянием окружающей среды, то есть являются контекстно зависимыми. Размышляя о, скажем, проявлении агрессии, мы можем констатировать эту же закономерность. Сломав нос хулигану, отбирающему кошелек у старушки, и сломав точно такой же нос жене, требующей тратить деньги на содержание семьи, люди совершают одно и то же физическое действие, но оценка этих действий будет диаметрально противоположной. И если вспомнить о различиях культурных и национальных, не обязательно в первом случае герой получит награду за защиту старушки, а во втором подлец понесет кару за нанесение увечий родному человеку. Бандит, напавший на бабушку, может оказаться представителем «золотой молодежи», решившим поразвлечься, и его адвокатам и прессе не составит труда убедить общественность в том, что юноша решил пошутить, так как никаких объективных причин для грабежа у него не было. А муж, избивающий жену, в патриархальном обществе получит безусловную поддержку как охранитель вековых традиций.
Таким образом, даже в этом простом примере мы можем, не особенно задумываясь, определить по два варианта развития событий