Джесси по праву считался патриархом и главой аристократического Дома, Дороти Мейпс занималась делами обширного придворного хозяйства. Она часто сравнивала себя с женами живших на Древней Земле самураев, так как те тоже имели доступ ко всем важным делам и могли ими управлять. Правда, она понимала и то, что ее матримониальные мечты скорее всего так и останутся сладкими мечтами. Строгие правила и законы Империи не допускали браков между аристократами и простолюдинками – независимо от того, насколько сердечно он к ней относился и насколько она была ему дорога.
Дороти была матерью его сына, прямого наследника Дома Линкамов. Хотя она и обучала мальчика многим важным вещам, она же и баловала его – несколько излишне, на взгляд Джесси. Аристократ хотел, чтобы его сын сталкивался с трудностями, которые должны были закалить его волю и сделать сильнее. Дороти приходилось уступать требованиям Джесси или притворяться, что она уступает; но потом она снова принималась баловать Барри.
– Скорее бы нам добраться до места, – ерзая на своем кресле, произнес сидевший в противоположном ряду добрый семейный доктор, старавшийся смотреть прямо перед собой, чтобы не видеть проносившийся за иллюминаторами жутковатый пейзаж. У Каллингтона Юэ были коротко остриженные седые волосы и тронутые сединой, словно посыпанные солью, усы. – Меня уже тошнит от воздушных ям и тряски.
– Картаг впереди, прямо по курсу, – доложил из своей рубки пилот. Голос его прозвучал приглушенно в динамиках бортовой связи. – Приготовьтесь, турбулентность усилится, когда мы приблизимся к горам.
– Прекрасно. – Юэ побледнел еще больше.
Через овальный иллюминатор Дороти внимательно рассматривала приближавшийся город – рассыпанные между темными угрюмыми скалами строения и расчищенные от песка пространства. То было зловещее место, созданное, расширенное и укрепленное Хосканнерами за восемнадцать лет их пребывания у власти. Узкие дороги и крутые лестницы, соединявшие большие здания и кварталы более мелких строений, были вымощены огромными, грубо обработанными плитами. Множество самых крупных зданий сообщались с остальными частями города-крепости железной дорогой и туннелями. Хотя в Картаге не было собственного космопорта, в противоположных концах города в скалах были взрывами созданы огромные – одна больше другой – площадки, выложенные стальными плитами и превращенные во взлетно-посадочные полосы для воздушных судов.
Пилот описал круг над плоской площадкой вблизи высокого каменного административного здания – бывшей штаб-квартиры Хосканнеров. Красновато-черные дома Картага с высокими крышами с мрачной гармонией вписывались в вал из зубчатых утесов. Поднявшийся ветер, предвещавший наступление бури, сотрясал воздушное судно, швыряя его из стороны в сторону, словно легковооруженный авангард, тревожащий силы противника перед массированной атакой. Орниджет то проваливался в воздушные ямы, то стремительно, накреняясь, взмывал верх, что исторгало у доктора Юэ новую серию жалобных стонов.
Со