слово не воевать против Франции» до заключения мира, причем даже утешал их на прощание такими словами: «На войне бывают разные случайности, и часто победители становятся побежденными»[124]. 24 октября Макк прибыл в штаб М. И. Кутузова, армия которого уже вступила на территорию Баварии, и лично, едва ли не раньше всех, известил союзников об Ульмской катастрофе. Эта встреча Макка с Кутузовым колоритно описана в первом томе романа Л. Н. Толстого «Война и мир»[125].
Лагерь третьей коалиции, узнав о капитуляции армии Макка, испытал потрясение, тем более удручающее, что сам Макк почти до конца Ульмской операции обнадеживал союзное командование своими оптимистическими докладами и прогнозами. Один из таких его докладов официальная Вена восприняла даже как весть о победе Макка над Наполеоном. Вот как реагировала на это 14-летняя эрцгерцогиня, дочь императора Франца I и будущая жена Наполеона Мария-Луиза. «С какой радостью, – гласит ее запись в дневнике, восприняли мы известие, что Наполеон проиграл сражение, в котором лично участвовал. Пусть бы он свернул себе шею! Здесь делается немало пророчеств по поводу его конца, и очень многие говорят, что он и есть тот самый зверь из Апокалипсиса. Утверждают, что он умрет в этом году в Кёльне, в гостинице “Красный рак”. Я, конечно, не придаю особого значения таким предсказаниям, но я была бы счастлива, если бы они сбылись!» Пожалуй, именно будет уместно сравнить с этой записью другую запись из дневника Марии-Луизы, сделанную после битвы при Аустерлице: «Я никогда не верила, что подобная катастрофа может случиться с нами, но теперь нужно в это поверить. И все же я не сомневаюсь, что на нашей стороне Бог, он пошлет нам победу над этим чудовищем Наполеоном и его прикончит»[126].
Ульмская операция Наполеона сразу встала в ряд лучших в мировой военной истории образцов стратегии и тактики. Карл фон Клаузевиц (один из величайших военных историков, который, кстати сказать, сражался против Наполеона) признал Ульм «единственным в своем роде» примером ликвидации целой армии противника без сколько-нибудь серьезного «кровопролития»[127]. Сам Наполеон в 8-м бюллетене Великой армии объявил: «Никогда победы не были такими полными и менее дорогими»[128].
Шок в лагере третьей коалиции, вызванный известием об Ульмской катастрофе, был отчасти компенсирован другой новостью: на следующий день после капитуляции Ульма, 21 октября, у мыса Трафальгар возле испанского порта Кадис эскадра адмирала Г. Нельсона из 27 линейных кораблей разгромила объединенный франко-испанский флот (33 линейных корабля: 18 французских и 15 испанских) под командованием вице-адмирала П. Ш. Вильнёва. Сам Нельсон, бывший к тому времени уже одноглазым и одноруким, погиб[129]. Вильнёв же был взят в плен – живым и здоровым.
По мнению А. З. Манфреда, «победа Нельсона заслонила поражение Макка, Трафальгар затмил Ульм»[130]. Это очевидное преувеличение. Разумеется, Трафальгар был для Наполеона тяжелым ударом. Он лишился флота и (по крайней мере надолго) возможности