средь бела дня главу берлинской организации антифашистов „Корсиканца“ (советника германского министерства экономики Арвида Харнака) и приезжает на конспиративную встречу в сопровождении переводчика и охранника – целой делегацией! Лишь промашка гестаповской „наружки“ уберегла тогда главу „Красной капеллы“ от провала.» [13]
Для того чтобы немецкая искаженная информация могла попасть совершенно точно на стол к вождю СССР, немецкие спецслужбы свели непрофессионального советского резидента в Берлине Амаяка Кобулова со своим человеком – Орестом Берлинксом, 27-летним собственным корреспондентом рижской газеты «Бриве земе» в Берлине, который стал для нового советского резидента главным информатором, чем особо гордился. Именно гестапо специально подвело журналиста к Кобулову, за которым уже давно и пристально наблюдало. Его болтливость и честолюбие ни для кого не были секретом. И советская «рыбка» – А. Кобулов, секретарь полномочного представительства СССР в Германии в ранге первого советника, одновременно до 1941 года возглавлявшего постоянную агентурную сеть НКВД СССР (агентурная кличка – «Захар»), – на радостях, что «успешно» ведет работу на новом поприще разведчика, заглотила предложенную наживку. Через «Лицеиста», а такой псевдоним получил пособник фашистов О. Берлинкс, в Москву пошел поток качественной дезинформации. Сам корреспондент был даже включен в агентурную сеть НКГБ.
Зная, что Кобулов является резидентом НКВД и братом заместителя наркома внутренних дел Богдана Кобулова – человека из ближайшего окружения Берии, – штандартенфюрер СС Ликус (из «Бюро Риббентропа») организовал подготовку ложных сообщений с привлечением высших государственных деятелей Германии. Он надеялся (и не ошибся в своих расчетах), что информация от «Лицеиста» будет докладываться военно-политическому руководству СССР. В подготовке этих данных принимал личное участие Риббентроп и все докладывал Гитлеру. Только с согласия фюрера, а нередко и с его поправками, информация шла к Ликусу, далее к Оресту Берлинксу – «Лицеисту», потом к А. Кобулову, Берии и, наконец, Сталину.
Риббентроп в своем бюро на одном из докладов «Лицеиста» поставил характерную резолюцию: «Мы можем накачать агента тем, чем мы хотим».
До 1941 года через него спецслужбы Германии передавали Сталину верные данные, а потом пошла доля серьезной дезинформации. В результате этого, наверное, советский вождь считал, что большинство данных его разведчиков, сообщавших о подготовке Германии к нападению на СССР, – блеф. [14]
Вот так, постепенно и аккуратно, немцы подвели Сталина к своей важной разработке – операции под кодовым наименованием «Кремль». Как уже говорилось выше, она была использована позже, уже в ходе фашистской агрессии, штабом группы армий «Центр», и предназначалась для тех же целей – введения в заблуждение советского командования.
Главным звеном этой операции был ложный приказ о наступлении