сомнения. Но помочь ему и вам я сумею лишь в том случае, если вы, в свою очередь, поможете мне.
– Прошу вас, мадам, объяснить, что мы должны сделать, – ответил Холмс. – Полагаю, речь идет о какой-либо услуге президенту?
Мадам Стенель сдержанно улыбнулась.
– Да, мистер Холмс, именно об этом, – сказала она. – Мы познакомились с президентом более четырех лет назад благодаря общему интересу к искусству. Мой муж Адольф Стенель – художник-портретист. У нас в гостиной долгое время собирались люди, имеющие отношение к литературе, живописи и музыке. Наш дом и студия моего мужа находятся в переулке Ронсен возле рю де Вожирар, неподалеку от вокзала Монпарнас. Феликс Фор часто посещал мой салон и стал моим другом задолго до того, как занял пост президента. После вступления в должность он купил одну из картин Адольфа, чтобы украсить свою комнату в Елисейском дворце. Он президент Франции, но должна вам признаться, что для меня он в первую очередь самый близкий друг на свете. Феликс Фор отчасти заменил мне умершего отца и, судя по всему, относится ко мне совсем как к родной дочери.
Чем дольше я слушал, тем меньше мне нравились ее слова. Я заметил, что лицо Холмса тоже сделалось напряженным.
– Прошу прощения, мадам Стенель, вы тем не менее не его дочь, так ведь? Вы личный секретарь президента, и ваши претензии на нечто большее – это злоупотребление его доверием.
Она сложила ладони вместе и опустила глаза. Затем подняла голову и взглянула на нас тем открытым и внимательным взглядом, который способен смягчить любые упреки.
– Мистер Холмс, – спокойно произнесла она. – Нет необходимости напоминать вам, что Третья республика родилась в результате войны и кровавой революции более тридцати лет назад. С тех пор случилось немало скандалов, беспорядков и убийств. Думаю, вы в Англии не знали об этом. Но если бы вы ознакомились с секретными документами нашей страны за последние три десятилетия, то испытали бы куда большие потрясение и беспокойство, чем теперь в связи с делом капитана Дрейфуса. Об этих бумагах известно крайне узкому кругу лиц. И разумеется, еще меньше людей их читали.
– И вы, несомненно, одна из них.
Холодная жесткость его голоса резко контрастировала с мягким тоном Маргерит Стенель. Однако она ничуть не хуже Холмса владела собой.
– Да, я одна из этих людей, – призналась она, наклонив голову. – Когда президент пришел к власти, он столкнулся с враждебным отношением в палате депутатов, угрозами физической расправы, оскорблениями. Менее сильный человек подал бы в отставку, как поступил его предшественник, и Франция погрязла бы в гражданской войне. Но он не собирается уходить, мистер Холмс. Он будет бороться. Для этого ему необходимо оружие. А перо, как вы знаете, порой может оказаться сильнее меча.
– Если им пользоваться осмотрительно, – уточнил Холмс.
Она улыбнулась, а затем заговорила очень тихо, словно опасалась, что даже здесь ее могут подслушивать:
– Последние три года Феликс Фор работает