имя. Его придумала Амелия в честь своего деда, которого очень любила.
– Убедился?
Вопрос девушки сопровождался детскими всхлипами.
– Если тронешь его хоть пальцем…
– Это говори не мне.
– А кому? Ты ведь его привела. Что с Амелией? Если ты с ними что-то сделала…
– Винить можешь только себя. Стоило убить Гавена, когда была возможность. Твоя жена сейчас лежит в общей куче трупов в центре Гластонгейта. А сын сидит на цепи. Только благодаря мне, мальчишка остался жив. Стоит тщательней подбирать слова, иначе покровительство богини не будет таким милосердным.
Чаннинг вновь посмотрел на Джерарда. Рука дрогнула, желая коснуться хрупкого юного плеча. Он всей душой хотел обнять сына, узнать любит ли он собак, умеет ли давать сдачи обидчикам или ловить рыбу. Чаннинг видел в нем себя. Загнанного зверька, который слишком рано лишился родителей. Волк надеялся, что его уход смог подарить сыну счастливое детство с Амелией и его младшим братом. Чаннинг оставил семью не по своей воле. Они забыли про него из-за обряда, он же никогда не стирал счастливые воспоминания из памяти. Семья была для него всем.
Сколько же сделано ошибок…
– Докажи, что это правда, ― сказал Чаннинг, всматриваясь в отражение своих же глаз.
– Можешь не верить, ― ответила Лилит. ― Готов ли ты рискнуть своим сыном из-за сомнений в искренности богини?
– Чего ты хочешь?
– Жизнь Джерарда в обмен на твою.
– Хочешь моей смерти?
– Никогда о таком не думала.
Лилит демонстративно изогнула бровь и продолжила более строгим тоном:
– Хочу, чтобы ты пришел ко мне по собственной воле и помог создать новый мир.
– То есть уничтожить Астерию.
– Нельзя ничего построить, не разрушив. В этом и есть смысл мироздания. Ничего не появляется просто так и не исчезает бесследно. Баланс не рушим. Мы просто изменим Астерию на новый лад. Уверена, ей пойдут кристально чистые снега. Вечная мерзлота куда лучше, чем серое уныние.
Лилит самодовольно смотрела на своего Волка. Она была уверена, что он сдастся, хоть и не сразу. Богиня умела ждать. Что для нее пару дней, когда на кону стоит мечта. Не только людям подвластно это слово.
– Я не прошу делать выбор сейчас, ― сказала девушка, ― но помни, что у твоего сына не так много времени. Гавен жесток, когда речь заходит о том, кто вечно путается у него под ногами.
– Если с Джерардом что-то случится…
– Ты сам его бросил. Буду ждать тебя в Гластонгейте. Близится осень.
– Папа! ― крикнул Джерард перед тем, как сияние затянуло его целиком.
Чаннинг не успел протянуть руку, как свет погас, и горячие пальцы схватили Волка за плечи. Мягкий лунный свет, который лился из окна, сменил мрак неизвестного коридора. На него в упор смотрели родные глаза.
***
Я нависла над Чаннингом обеспокоенной черной тучей, пока рука нежно гладила мужскую щеку. Любимый припал губами к ладони, пытаясь таким образом зацепиться за реальность, которая согревала своим теплом и ароматом