любопытству, подошел к машине. Собралась толпа, которая начала втягивать в себя все новых и новых свидетелей. Но то место, откуда произведен выстрел, осталось позади. Скользнув взглядом по тротуару, Игорь увидел лотошника, который сноровисто складывал в большие полосатые сумки аудиокассеты. Он брал их сразу по десять штук из ячеек и аккуратно вставлял в сумку. На раскладном столе стоял магнитофон и два выносных динамика.
Когда Кулешов подошел к продавцу, тот уже почти полностью опустошил ячейки для кассет.
– Что уходишь уже? – равнодушно спросил он его.
– Да какая уж тут торговля. Видишь, что творится, процесс идет, не переставая. Сколько их родимых уже положили, а конца все нет, – не прекращая упаковывать сумки ответил торговец музыкой.
– А как это случилось? – Игорь пристально смотрел на худощавого парня – обыкновенный реализатор кассет, таких по городу сотни. Заработок невелик, но зато каждый день живая копейка.
Застегнув сумку, тот разогнулся и встретился глазами с Игорем.
– А-а-а, понятно, – и сразу сникшим голосом продолжил, – но я уже все рассказал, что видел, вернее, что совсем ничего не видел. Записали уже меня. Вон тот красавец в джинсах и свитере по колено.
Кулешов обернулся по направлению жеста и увидел следователя ОРБ Мещерякова, который беседовал с двумя продавщицами в форменной одежде, очевидно, из канцелярского магазина.
– Послушай, как тебя зовут? – тон Кулешова стал дружеским и проникновенно свойским.
– Ну, Костя, а что? – парень не собирался становиться «своим в доску», а, наоборот, готов был взъерепениться.
– Костя, ты не сердись, у меня сегодня день еще хуже, чем у тебя. Давай отойдем малость в сторону, попьем пивка, вон и столик свободный.
Костя показал рукой на свои сумки и уже хотел, было открыть рот, но Кулешов опередил его.
– Не волнуйся о товаре, его постерегут, пока мы посидим, – он положил руку на плечо парня и легонько потянул в сторону уличного кафе.
Пока выполнялся заказ, Кулешов не делал никаких попыток начать разговор. Чего-то шарил в карманах, прочел какую-то бумажку и, выругавшись, вполголоса произнес:
– Ну все, мне «кранты и вата» – моя баба-яга попросила купить капусты и свеклы, а мне теперь не успеть с этими событиями. Эх, придется опять у соседа просить мотоциклетный шлем.
– А шлем-то зачем? – Костя округлил глаза.
– Так ведь разве охота получать по голове сковородкой? – совершенно серьезно сказал Кулешов.
Костя засмеялся, причем таким гогочущим дурацким смехом, что вслед за ним засмеялся и Игорь. Лед в отношениях был частично растоплен, и тут, как раз вовремя, подали две бутылки «Балтики троечки»» и высокие пивные стаканы. За спиной Кости Кулешов увидел идущего к ним Мещерякова, и пока Костя, закрыв от блаженства глаза, делал первые, самые сладкие глотки, подал ему знак не подходить.
– Костя, ты уж не сердись на меня – сам