Кобаяма-сан, – Коичи несказанно поднял Кобаяму в его собственных глазах, – вы всё сделали правильно. Вы уверены, что хозяева сайта действительно американцы?
– Сайт зарегистрирован в американском секторе интернета. Но, как я уже имел честь вам доложить, все попытки проникнуть в него не увенчались успехом.
«А Наоми Суроки считается одним из лучших взломщиков сайтов, – напомнил себе Кидо. – И мощь программного обеспечения и компьютеры ей предоставляет самое высокотехнологичное агентство современной Японии».
– Благодарю вас за интересный рассказ, Кобаяма-сан, – милостиво отпустил молодого сотрудника Кидо. – Составьте, пожалуйста, письменный доклад. Возможно, мы позабавимся с коллегами в баре.
Когда Кобаяма ушёл, Кидо прислушался к его удалявшимся шагам. Затем плотно закрыл дверь и набрал телефонный номер.
Кира
Кира не была набожным человеком, но раз в две недели обязательно посещала службу в Калитниковской церкви. Правда, её подруга Алина утверждала, что в храме давно уже нет подлинной благодати, но Кире казалось, что если она, эта благодать, где-то и осталась, то это в таких маленьких старых церквах. «Когда я захожу в совершенно новый, сверкающий только что нарезанным гранитом храм, – признавалась Кира, – меня не оставляет ощущение, что я стою внутри краденой вещи. Потому что как иначе назвать что-то, построенное на деньги главы администрации, директора рынка и сотрудников ГИБДД?»
– А ты думаешь, эти маленькие храмы не были выстроены кровопийцами или мироедами?
– Ты знаешь, Витя, конечно, да. Но понимаешь, столетиями в них молились люди. И далеко не все были они неверующими или равнодушными. Среди них были отчаявшиеся или истово религиозные. А ещё были настоящие подвижники. Их голос достигает Господа отовсюду. И их стараниями храмы очищались от присущей им изначально скверны.
Сегодня я послушно ожидал окончания службы в машине. Мимо шли граждане, тащившие в мешках и клетках самых разнообразных животных: щенков, котят, поросят декоративной и не очень породы, попугаев, канареек, уток, гусей и кур. Шествовали собачьи барышники со своими откормленными до центнера сенбернарами и московскими сторожевыми, догами и чау-чау. Московский Птичий рынок заканчивал свою работу.
Кира скользнула в машину из сгущавшихся сумерек, как всегда, будто материализовавшись из городского Ничто.
– Господи, как жалко мне этих всех несчастных зверей, – проговорила, а точнее – пропела она. – Я никогда не бываю на этом рынке – мне кажется, что я бы могла забрать оттуда домой всех этих котят и щеночков. А потом разорилась бы на их пропитании и умерла. И они тоже погибли бы без меня с голоду.
– Кира, – взмолился я, – и почему твои истории всегда с плохими концами?
– Они не с плохими, они с реальными концами. А реальный конец в России – он всегда безрадостный. Вот посмотри, сколько скверных детективов продаётся по всем углам. А ведь они неплохо и гладко написаны, но ведь читаешь их, и дурацкое ощущение в финале остаётся.
– ?
– Понимаешь,