по самым разным вопросам бытия…
– Слышь, Сергей, – толкнул я компаньона, – вот кого надо нанять на поиски самолёта. Великий шаман, Блябатон, сам всё ищет и всё же находит…
– Сам Хорхой! – взвизгнула Алиса. Похоже, она была напрочь лишена способности к нормальному человеческому общению: или повизгивала, или мяукала на препротивнейшем, принятом в нынешнем свете, жаргоне, когда слова произносятся с псевдофранцузским прононсом, а согласные посредине намеренно глотаются. Поэтому «Хорхой» она проговорила «Хаухой», и при этом не преминула сделать гримасу.
– У Хаухоя всеуда таийе сйожнийе п’йиходы, – замяукала она с воодушевлением, – ште без йинтейпйетат’га и йазобйатся невйомой’но…
– У Хорхоя такие сложные приходы, что без интерпретатора и разобраться невозможно, – перевела Кира эту тираду на человеческий язык. – Любой хранитель тайного знания предпочитает обращаться к сознанию учеников с помощью психоделиков.
– Сэ-э’гж, нам об’йазатейно над’о об’ятиться к тайому знанийу! – продолжала мяукать Алиса. – Йето так модно, нам нао куд’а-йибудь с таб’ой пойти!
– Алис, у меня физматобразование, забыла? – сумрачно отозвался Серёга. – Поэтому я пребываю в абсолютной уверенности, что тайного знания не бывает…
Носитель тайного знания повернул голову в нашу сторону. Его лицо, открытое и дружелюбное, совершенно не вязалось с моим представлением о шаманах как об экзальтированных шарлатанах.
– Ой, кайой же ты йетрогйадный, пйелесть! – Алиса с размаху клюнула Сержа тонкими губами в щёку.
Странно… Прошло уже больше получаса, а модный шаман продолжал в упор рассматривать наш столик. Более того, он разглядывал не наших девушек, что было, конечно, хоть и оскорбительно, но по крайней мере объяснимо.
Он смотрел на меня.
Фашистский марш сменился румбой, и все потянулись танцевать.
Я снова повернул голову к столику Хорхоя. Шамана уже не было.
– Хорхой твой танцевать пошёл, – безразлично бросил я Кире.
– Хорхой не танцует, – сказала она, как само собой разумеющееся. – Он бывает в публичных местах для того, чтобы подпитываться энергией и наблюдать за сущностями.
– Что-то ты много знаешь об этом Хорхое, – хмыкнул я. На самом деле в этом не было ничего удивительного – круг Кириного общения был не просто широк, он был невероятен. Кроме того, на него налагался круг общения её родителей – старых учёных-гуманитариев. А уж в него-то входили любые люди, от Ельцина до члена Нобелевского комитета Киршбаума.
– Хорхой в прошлом был очень милым мальчиком Игорем Константиновым, – улыбнулась Кира. – Он был без ума от древних культур и ходил в Институт читать кельтские тексты. Потом он уехал во Внутреннюю Монголию и вернулся оттуда шаманом.
– А разве шаманом можно стать? Я всегда полагал, что это врождённое…
– Игорь сам родом с Сахалина. Он утверждает, что его мать была айнкой.
– Удивительно, –