лет идеологи и участники этого проекта обсуждали и критически оценивали динамику российского общества в международном контексте, ее характер, поворотные и критические узлы и точки. Участникам проекта удавалось проводить анализ одновременно в трех измерениях: прошлом, настоящем и будущем. Уже тогда особое значение придавалось попыткам построения альтернативных стратегий и сценариев, анализу роли внешнеполитических факторов, роли локальных этнополитических конфликтов и войн, значению типа экономики, доставшейся России от Советского Союза. К сожалению, многие ценные идеи и мысли, высказанные в ходе этого десятилетнего научного марафона, не были позже превращены в ценностные ориентиры и политические установки переходного периода.
Не имея возможности полно и систематически оценить этот проект в рамках одной главы, я остановлюсь лишь на некоторых его ключевых проблемах и поворотных точках, которые представляются мне необходимыми для исследования современного переходного периода «на цифру». В основном я буду пользоваться материалами итогового симпозиума «Куда пришла Россия?», поскольку в нем изложены основные результаты этого исследовательского проекта.
2.2. Россия в международном контексте
На мой взгляд, прав был К. Г. Холодковский, утверждая, что главная цель наших трансформаций – это «воссоединение с мейнстримом исторического процесса, то есть включение в процессы глобализации, которые берут нас в жесткие рамки, что и будет определять будущее России. «Глобализационные процессы… резко обостряют конкуренцию за “место под солнцем”, каждая страна стремится найти свою нишу в мировом экономическом раскладе».
И – далее, «наша теперешняя страна – это сырьевая база, сырьевой придаток ведущих стран. Наш интеллектуальный потенциал, которым традиционно сильна Россия, своими достижениями в основном обслуживает научно-техническое развитие зарубежных стран». Эта модель развития получила название «латиноамериканской». «Если “верхи” включены в процесс глобализации как субъект, то остальное население в лучшем случае является его объектом, а в худшем – вообще маргинализируется».
Приходится признать, что мотором наших преобразований были как раз те группировки элиты, которые связаны с экспортно-сырьевой ориентацией нашей экономики. Холодковский заключает, «наиболее сильные группировки элиты, по сути, не заинтересованы в изменении складывающейся экономической, а значит, и социальной модели. Вязкое сопротивление бюрократии, как это уже часто бывало в России, гасит реформаторские порывы» [Холодковский, 2003: 354–357]. Как пишут другие авторы в том же сборнике, именно в переходных процессах выявляются разнонаправленные векторы социальной динамики, разделяющие население России и других стран на тех, кто включен в глобальное информационное поле и исключен из него. В конечном счете степень и форма включенности в производство и распространение информации формируют социальную структуру информационного общества.
Интересный