самым снижая зависимость от поставок провианта с собственных складов. К этому времени продукты, получаемые по ленд-лизу из США и в меньшей степени из Великобритании и Канады, уже шли на помощь не только армии, но и гражданскому населению[113]. Но конкретные данные, на основании которых можно было бы точно судить, как это повлияло на питание детей, редки. Например, нам известно, что к концу 1944 г. в Горьком в яслях наконец смогли лечить маленьких детей от недоедания тяжелой и средней степени. В детских больницах Кемеровской области также отмечалось улучшение положения с питанием. Этот процесс был, разумеется, неравномерным. Некоторые города добивались более заметных успехов, чем другие. Но в целом больницы и ясли фиксировали все меньшее число детей с острым недоеданием и все чаще могли вернуть таких детей к нормальному или почти нормальному весу[114].
Окончание войны не привело к решению проблемы недоедания как у взрослых, так и у детей. С середины 1944 г. до конца 1946 г. снабжение продуктами улучшилось, но необходимо помнить, что урожай зерновых в 1945 г. составил лишь половину от объемов урожая 1940 г. – года крайних трудностей и нужды. А неурожай 1946 г. обрек страну на голод, но это был последний голодный год в советской истории. Большинство смертей во время голода 1946–1947 гг. было отмечено в его эпицентре – в Молдавии и Южной Украине, но сильное недоедание и связанная с ним смертность выросли и на всей территории РСФСР. Резко подскочила смертность от туберкулеза среди взрослых трудоспособного возраста. Люди опять стали умирать от истощения. Уровень младенческой смертности в городах РСФСР увеличился с 90 случаев смертей на 1000 новорожденных в 1945 г. до 91 в 1946 г., а затем до 152 в 1947 г. Коэффициент младенческой смертности в таких городах, как Горький, Иваново, Ярославль и практически повсеместно на Урале, был значительно выше, чем средний городской по стране. Он не достиг страшных показателей 1942 г., но все равно в разных городах один из пяти или шести новорожденных не доживал до своего первого дня рождения. Для любой семьи это было трагедией, особенно если учесть, что многие из них к тому времени уже могли потерять ребенка, не говоря уже о близких, сражавшихся на фронтах. Негативные последствия голода ощущались вплоть до второй половины 1948 г., после чего показатели взрослой и младенческой смертности постепенно вернулись на прежний уровень. Условия жизни стали постепенно улучшаться, хотя – и это необходимо отметить – советский рацион питания вплоть до 1950-х гг. оставался недостаточным. Следующий резкий спад младенческой смертности и сокращение серьезных различий в этом показателе между регионами произошли только в середине 1950-х гг. – после появления антибиотиков[115]. Но ничто не может опровергнуть того факта, что в ужасных условиях войны цена, заплаченная жизнями советских детей, могла быть еще выше той, какой она была в реальности.
Движение огородничества в советском тылу в 1941–1945 гг.[116]
Эуридика Чарон Кардона
Одно