же! Можно кое-чем заняться в самолете.
– Я не уверен…
У Колтона был самолет, который он использовал для поездок на Мур, и Флору ужасно сердило то, что самолет предназначался только для дел компании и ей никогда не позволяли полететь на нем. Частное воздушное судно! Это же просто невообразимо! Но Джоэла нельзя было поддразнивать в том, что касалось работы. Вообще-то, его довольно трудно было поддразнивать по любому поводу. И это иногда тревожило Флору.
– Могу поспорить, нет ничего такого, чего бы не видели стюардессы, – сказала Флора.
Без сомнения, это было правдой, но Джоэл уже просматривал «Уолл-стрит джорнал» и просто не слушал ее.
– Так, обратно через две недели, пятница… Колтон объединяется… ага…
Флоре хотелось, чтобы Джоэл больше рассказывал о своей работе, как он это делал тогда, когда Флора была еще мелкой служащей. Но это не было доверительностью. Он просто обо всем беспокоился.
Флора надулась.
– Ты пропустишь «Аргайлшир».
– Что?..
– Это группа. У них гастроли, скоро приезжают в «Харборс рест». Они действительно хороши!
– Мне не слишком нравится музыка, – пожал плечами Джоэл.
Флора подошла к нему. Музыка была источником жизненной силы для каждого на Муре. И до того, как появлялись паромы и аэропланы, им приходилось устраивать собственные концерты, в которых все с энтузиазмом участвовали, пусть даже и не имея особого таланта. Флора хорошо танцевала и даже могла играть на боуране, если никого лучше не находилось. Ее брат Иннес был неплохим скрипачом. Единственным, кто не умел ни на чем играть, был Хэмиш, их мать обычно давала ему пару ложек и предлагала выстукивать что попало.
Флора обняла Джоэла.
– Как ты можешь не любить музыку? – спросила она.
Джоэл моргнул и оглянулся на нее через плечо. Глупо, конечно, но это было связано с его трудным детством, когда в каждой новой школе он мог сделать что-то не так: не так одеться, интересоваться не той музыкальной группой… Страх перед ошибкой. Его неспособность, как ему казалось, выучить новые правила. А хороших групп было так много, что уследить за модой представлялось невозможным.
И Джоэл счел, что куда проще вообще отказаться от ответственности. Он так никогда и не примирился с музыкой. Просто не осмеливался выяснить, что́ ему нравится. И не имел старших братьев или сестер, которые подсказали бы ему правильную дорогу.
То же самое касалось одежды. Джоэл всегда носил лишь два цвета – голубой и серый, причем все его вещи были из наилучших тканей, – не потому, что это отвечало его вкусу, а потому, что так было проще всего и позволяло ни о чем не задумываться. Но он следил за модой в одежде, это было полезно.
Джоэл снова посмотрел на Флору. А она опять уставилась на море. Иногда Джоэлу трудно было отличить ее от пейзажей Мура. Волосы Флоры были похожи на водоросли, что лежали на светлых белых дюнах ее плеч, ее слезы были брызгами соленой воды во время шторма, а губы походили на безупречную морскую