уперлась в его широкую грудь, а потом все же набралась смелости и еще раз на него посмотрела.
Принц взирал на меня сверху вниз с презрением, оценивающе, а потом снял плащ и накрыл им.
– Твой дар принят, а долг прощен, – произнес он, и толпа на этих словах еще раз вздохнула, на этот раз явно с облегчением, а затем громко зааплодировала.
Глава 6
В плаще стоять было гораздо комфортнее, я даже подумала, что принц не так плох. Правда, длилось это заблуждение недолго…
– По правилам моего дома, – сказал он, – дары в виде женщин проверяются на невинность, и надеюсь, мой король, – его глаза злобно сверкнули, – что чистота подарка докажет чистоту ваших помыслов лучше, нежели ветвь чистоцвета.
Шум разом прекратился, и ропот непонимания прошелся по толпе, но оно и ясно. У эльфов девственность вообще не ценилась и была, скорее, недостатком, нежели достоинством. Ее не хранили, а многочисленные контакты считались вполне приличным поведением. Все это я вычитала в книгах из библиотеки. Черт, надеюсь Олиниэль знала, что ей предстоит, и не «баловалась», вроде как и сестрица на это намекала, но кто его знает.
Я мстительно развернулась к побледневшим королю и Гамадрилу, чтобы по лицам оценить, взаправду ли осталась невинной. Они хмурились, значит, тоже не уверены, что тело сохранило девственность.
– Если ваша дочь нечиста, ее передадут в бордель, а мира между нашими народами отныне не будет.
«Тогда и между нами, прынц, мира не будет», – тут же подумала я, но высказать вслух ничего не успела, поскольку меня, как какой-то мешок с картошкой, закинули поперек лошади. Сам принц вскочил следом и тронул коня ногами. Единственное, что я успела сделать, пока мы не умчались в ночь, так это высвободить руку и с упоением показать своей семейке средний палец. Их вытянувшиеся лица станут для меня приятным воспоминанием на ближайшие дни. Что ни говори, а язык жестов одинаков во всех мирах…
Когда смотрела романтические фильмы про то, как бравый кавалер закидывает девушку на лошадь и уносит в закат, и не предполагала, какой ад – лежать вот так, поперек седла. Буквально через несколько минут я уже ерзала и пыталась выскользнуть.
– Лежи смирно, – важно пробубнили мне через прорези шлема, властно положили свою руку на пятую точку и поправили, сдвинув еще неудобнее.
– А ты посади меня нормально! Все кости уже болят! – не осталась я в долгу, взбрыкнула и попыталась подняться.
– Если в меня стрела полетит, а это вполне может случиться на вашей территории, то тебя пристрелят, а я себя бабой никогда не закрывал! Поэтому лежи тихо и терпи!
Меня снова поправили, правда, в этот раз положили чуть повыше, к себе поближе, помягче, но все равно неудобно. Хотя стрела, пущенная в принца, куда хуже, чем неудобная позиция, поэтому на какое-то время я смирилась.
– А почему ваш отец за мной не приехал, раз уж он с моего обещание брал? – решилась спросить, пытаясь отвлечься от неудобства позы.
Принц усмехнулся и промолчал. Я уж думала,