предположить, что неведомое существо, порождённое бурей, под неистовыми ударами молний долго брело через непроходимый лес, пока на его пути не возник этот тихий городок. Дальнейшие намерения существа обернулись для жителей городка сущим кошмаром, который, казалось бы, мог длиться бесконечно долго.
Для Уланова этот кошмар начался даже более счастливо, чем для остальных его невольных участников, хотя сам бы он этого не сказал.
Когда рано утром он выглянул из окна своей библиотеки, то подумал, что продолжается его ночной сон. Он не мог в это поверить! Первый раз в жизни он видел в своём родном, милом сердцу городке подобную картину: на улице не было ни одного человека. Не было детей, не было даже кошек и собак. По улице не прошел ни один прохожий.
У библиотекаря редко бывали тревожные предчувствия, но в эту минуту у него возникло-таки смутное подозрение. Благодаря этому предчувствию, он не стал торопиться с тем, чтобы выбежать из помещения на улицу. Вместо этого он поднялся по винтовой лестнице на самый верх деревянной башенки, чтобы ещё раз более пристально осмотреть городок с высоты третьего этажа. Наверное, выше этой башенки здесь был только шпиль старой церкви, находившейся чуть поодаль и выглядевшей столь же заброшено.
Теперь он ужаснулся ещё больше, поскольку городок был действительно безжизненным. Но ужаснее всего было то, что он не знал, чем это можно объяснить. Не могло же впрямь случиться так, что за одну ночь все жители покинули родной город по какой-то неизвестной причине, оставив библиотекаря одного. Тем не менее, многие из домов до сих пор стояли с прикрытыми на ночь ставнями, унылые, погружённые в непривычную тишину.
Ужас был настолько силён, что Уланов собрался было мчаться вон из своего жилища в поисках объяснений столь странного явления, когда неожиданно заметил бегущую по улице фигуру человека. Последний явно спешил, не разбирая дороги, то и дело пугливо озираясь, словно его кто-то преследовал. Судя по всему, это был единственный человек в городке, и он был до боли знаком Уланову. Вряд ли на своём веку он встречал более неприятного для себя субъекта, каковым являлся его лютый ненавистник, мясник Яков, рослый детина, который славился тем, что его трудно было чем-то всерьёз пронять или тем более напугать. Но теперь, вполне определённо, он был напуган; Уланов почувствовал в нём этот страх и, точно заразная болезнь, он передался и ему самому.
Вначале Матвей с интересом наблюдал за мясником, который в ярости выкрикивал что-то нечленораздельное в пустоту, но когда тот вдруг, резко сменив курс, бросился в сторону библиотеки, Уланов не на шутку испугался и сам. Яков ужасал его, пожалуй, даже больше, чем все необъяснимые явления. Уланов видел в нём не более чем угрозу своей библиотеке, но это было страшнее всего.
Всегда ужасно расстаться с тем, что дороже тебе всего на свете, в чём по большей части состоит смысл твоей жизни. Кроме того, Уланов был фанатично уверен, что является хранителем редчайших изданий