И, как следствие такой политики, благосклонность начальства и восторженность толп, подогретая хорошо оплаченной клакой. Ну, сам посуди, у какой комиссии зародятся на такого ангела, каким она тут представлена, черные мысли. Прекрасно понимая роль прессы в таких делах, Трухнова постаралась не упустить такой шанс в борьбе за свое светлое будущее. Вот так, мой дорогой Андрей Батькович.
– Лихо! Всё просто, как пареная репа.
– Вот именно, главное забетонировать всем мозги, а там глядишь и прорвешься.
– Знаешь, я мог бы и не поверить, что так может быть, если бы в своё время не поработал в кооперативе у одного деятеля. Вот там-то я узнал такое, что любое волшебство по сравнению с махинациями этого парня смотрелось как детский фокус. Бабки делались просто из воздуха! У него существовала целая система до такой степени отработанных схем, что внешне выглядело всё ну просто шоколадно! Я это к чему – все шевеления Трухновой в поликлинике один в один напоминают мне эти волшебные схемы. Если хочешь, могу поделиться сей спецификой, глядишь для книжки пригодится.
– А что, Андрей, пожалуй, ты прав. Ну-ка, давай излагай, но сначала по пивку, чтоб легче пошло…
Что ж, оставим наших приятелей предаваться простым радостям жизни и окунемся в бурный поток событий, которыми так богата жизнь любого незаурядного коллектива. Особенно, если она находится в волевых и сильных руках вершителей судеб – мудрых начальников, больших, средних и так себе, совсем незаметных, но, тем не менее, от этого не ставших менее значительных. Насладимся же ходом их мыслей в делах их и вкусим от многомудрого их знания великой лоции жизни…
Утром, придя на работу, Андрей первым делом поднялся в регистратуру. Из трех журналов, куда записывались заявки, только в одном – столярном, – красовалась на пол-листа размашистая запись: «Андрей Васильевич, срочно подойдите к нам, вы нам очень нужны!!!». Заверена она была нарочито разборчивой подписью: «Гинекология». Он усмехнулся: «Не иначе Лидия Михайловна руку приложила. Шустрая старушенция».
Андрей не любил посещать без надобности это отделение поликлиники. Не в силу того, что, проходя мимо молодых женщин, чувствующих себя в этом месте, как пельмень в тарелке, сыпали ему шуточки в спину, вроде: «А вот и слесарь-гинеколог пришел». Престарелая старшая акушерка, имея, видимо, ещё огромный запас жизненной энергии, замучила его своими бесчисленными заявками. Благо, если бы она ещё помнила то, что писала в журналах заявок, так нет же!
Встречая Андрея, где бы ни случилось, Лидия Михайловна непременно спрашивала его: «Что ж вы, Андрей Васильевич, не выполнили нашу просьбу! Вчера мы записали вам заявочку!». И столько укоризны слышалось в её ласковом голосе, что он в такие моменты терял дар речи. А это было совсем некстати, потому что добрая старушка особенно любила задавать такие вопросы в присутствии главврача, либо Зины Ивановны, что само по себе усугубляло ситуацию до чрезвычайности. Андрею в такое время страшно хотелось, чтобы невесть откуда появился