что уличный грабитель знает, что он преступник; его жертва тоже знает этом; об его деятельности известно правоохранительным органам, которые его ищут и, хотя бы официально, стремятся наказать; общество его осуждает, а автора курса все, включая его самого и его столь же невинных жертв, считают успешным, уважаемым преподавателем и доверяют ему безнаказанно издеваться над собой и другими.
– Мы его навестили, – заметила царица с некоторым холодком в голосе.
– Удивлению его, полагаю, не было предела? – спросил Джеральд. – Оказался обычным человеком?
– Да, но достучаться до его разума не удалось, – ответил царь. – Он был настолько уверен в своей правоте и называл такой подход “революционным методом”, что продолжать беседу было бесполезно. Дни их цивилизации всё равно были сочтены, и мы с Арис просто удалились. Событие это повлияло на наше настроение крайне негативно, но очередное законченное седло, которое явно было удобным и для лошади, и для меня, его исправило.
– Видя на стенах вашего дворца портреты лошадей, которых вы держали, но ни одного портрета людей, я сразу понял, что в человеческом обществе ничего не изменилось с моих времён, да в нём никогда и ничего не меняется, о чём свидетельствует вся история.
– Лошади нас ни разу не обидели без веской причины, – ответила царица. – Лошадь может тебя лягнуть, если испугается, или сбросить, если у неё болит живот. Ну, укусить может, если она неудачно осёдлана, но если ты о ней позаботился, копыта почистил правильно, аккуратно и как следует подложил попону, выправил ей чёлку из-под уздечки, то ей только в удовольствие нести седока. А с браслетами нам заботиться об их здоровье было совсем несложно. Бывали, конечно, такие, которые чего-то боялись. Постепенно, лаской и убеждением, всегда удавалось сделать из них дружелюбную и спокойную верховую лошадь.
– Яблоко и морковка позволяют добиться от них многого, – согласился Джеральд.
– А потом они ходили за нами следом и не хотели нас отпускать, – продолжила царица. – Но идеализировать их, конечно, тоже не стоит. И среди лошадей встречаются злюки, лодыри и эгоисты. Редко, но бывает, что и лошадь заслуживает удар кулаком в глаз.
– Полагаете, демоны приложили лапу?
– Мы уверены в этом, – ответил царь, переглядываясь с царицей. – Они не только к биологии и психологии людей её приложили, но и к домашним животным и сельскохозяйственным культурам. Во всём есть изъян. У всего есть заложенная при разработке слабость. С каждым растением и животным нужно держать ухо в остро. Возьмите, хотя бы, грибы! Вроде бы должны быть заинтересованы в том, чтобы быть съедены? Не тут-то было! Их токсичности и трудности идентификации съедобных видов позавидовал бы любой маньяк-отравитель. Единственное, чего мы не могли объяснить участием демонов, так это болезнетворные микроорганизмы и некоторые умные токсины. Их разработка демонам не свойственна. Тут приложили руки или лапы кто-то ещё, о ком мы даже не догадываемся.