Она поведала мне и о тебе, Королева.
Ей известно, кто я.
– Я многое о тебе знаю. Ты – дочь слуги, который приходил ко мне.
– Его зовут Макер Уолш. А мое имя Майлин.
– Может, и так. Но твое имя мне ничем не поможет.
В шепоте Лиаскай слышатся тысячи голосов. Я не разбираю слов, улавливаю только чувства. Это тоска, желание, любовь к этой девочке, на которую у Лиаскай были большие планы. Королевы гибнут, не выдерживая ее мощи, а девочка разрешила бы все затруднения. Она – идеальная Королева. Избранная Лиаскай. Значит, Лиаскай пыталась устроить так, чтобы не убивать девушек-королев. Это очень трогательно. Но также я чувствую, что Лиаскай хочет меня предостеречь. Нравится мне это или нет, но сейчас Королева – я. И в случае опасности Лиаскай будет защищать меня даже от собственного творения.
– В Завременьи я пообещала одному существу вернуть его в Лиаскай. Это была твоя другая половина, да?
– Ты боялась ее? И правильно делала. Я благодарна тебе за то обещание всеми зимами, которые обжигали холодом мою душу. Но будь осторожна. Я исполню предназначение и пойду на все, – вытянув руку, она касается моей щеки, скользит от подбородка к шее. – И тогда я не буду ведать пощады. Я сорву свою корону с твоей головы.
Лиаскай любит эту девочку. Я чувствую лишь отражение этой любви, но с трудом выдерживаю ее невероятную мощь. Наверное, так мать любит свое дитя. Но сейчас Лиаскай любит и меня.
Первым моим порывом было сказать девочке, мол, пусть забирает корону. Я никогда не хотела быть Королевой, и короновали меня обманом и ложью. Но тут в голове мелькает предупреждение – оно пришло извне, но быстро смешалось с моими собственными мыслями.
Девочка решит, что я слаба, раз не хочу власти, которую она ждет уже много веков. Надо, чтобы она считала меня сильной.
– Есть способ открыть клетку?
Девочка по-человечески растерянно вздыхает:
– Ее запечатали кровью брата. И только его кровь разрушит решетку.
– Твой брат.
Еще одно бессмертное существо. И оно гораздо опаснее томящейся здесь девочки.
– Он тебя заточил?
– Лиаскай столько всего мне подарила. А ему – ничего. Но он родился первым, все дары предназначались ему: бессмертие, титул и любовь Лиаскай. Но Лиаскай решила иначе и не полюбила его. За это он заточил меня здесь и забрал все себе.
– Почему? – недоумеваю я. – Почему Лиаскай такое допустила?
– Тогда в магии царил хаос. Кланы только появились. Юноше с большими планами и огромным богатством не составило труда найти людей, особенно талантливых в магии, – во взгляде девочки мелькает одобрение, даже восхищение. – Они были отчаянными. Безрассудными, совсем не боялись, что магия уничтожит их. С некоторыми так и случилось. Другие преуспели. Они не смогли отобрать у меня все бессмертие, но забрали какую-то часть и передали ее брату. Затем заточили меня с помощью его крови. Люди быстро обо мне позабыли. И до сих пор Лиаскай никак не могла мне помочь. – Она печально улыбается. – В этом вся трагичность судьбы богов. Их сила зиждется