кругу у очага. – А лютня твоя – вон она!
И указал за спину. С ужасом и восторгом от близости настоящей магии Хедвика оглянулась и увидела за своим плечом тёмный футляр из плотной ткани. По форме – точно для лютни.
– Сыграем рил![2]
И грянули скрипки, флейты и дудки, запели жалейки, серебряные шары со звоном раскатились по полу, а в воздухе повисли искры и звёзды. Запахло травяным сбитнем, опасным летом.
– Угощаю! – крикнул хозяин таверны и опрокинул на соломенный пол огромный гудящий чан. Под брызги, под плеск и хохот Сердце-Камень выхватил другую лютню, прищёлкнул по дереву и ударил по тонким струнам:
Сколько бы ты ни видал земель,
Самый отменный готовят хмель
Там, где янтарная карамель
Бурной течёт рекой!
Где ты бывал? В золотых краях?
Где ты русалок видал и прях?
Ну-ка, сыграем, душа моя,
Ну-ка, долой покой!
Долго не утихал народ – просили песен ещё и ещё.
Сам хозяин подносил певцам оловянные чаши с медовухой. Пальцы Хедвики, не ведая как, летали по струнам, улыбка не сходила с лица, и двигалась она, точно марионетка, в такт песням Сердце-Камня. Грустные сказки сменялись весёлым воем, витые баллады сбивались на присказки, а сердце колотилось так, что едва приходилось дышать: после покоя сумеречных виноградников, после тишины лесных угодий наконец-то окутывало, оглушало её настоящее, живое колдовство.
– Ну, милая, нравится? – спросил, сверкая полынными глазами, менестрель. – Довольна?
– А как же, – отдышавшись, смеялась Хедвика, да только и смех был словно не по своей воле, словно наворожённый.
– Пойдём отдохнём, виноградная лоза. Эй, леди, господа, дайте передышки! А ты, Каменный Король, принеси-ка нам еды, да послаще. Отдохнём – ждите новых песен! Дождю длиться долго, а Сердце-Камень не подточить! Э-хэй!
А покуда они устроились за точёным рябиновым столом у окна, народ пустился в пляс. Звёзды в воздухе смешались с пылью и соломой, запылали факелы, засияли под каменным потолком светлячки. Бородатый развесёлый хозяин таверны подошёл, покачиваясь под тяжестью подноса, выгрузил яства на стол, лихо сдвинул колпак на густых пшеничных космах:
– Сударь! Сударыня! За счёт заведения! Каменный Король угощает!
Изголодавшаяся Хедвика, у которой с утра во рту ничего кроме давешнего картофеля не было, потянулась к тарелке с сырами, к плошке с орехами, но не успела и кусочка на вилку наколоть, как тонкая смуглая рука лютника перехватила её запястье:
– Подожди, милая. Успеешь насытиться. Вот на это посмотри.
Огляделся по сторонам и вытащил из-за пазухи полотняной мешочек, в каких лесные колдуны носят руны. Встряхнул – деревянно-каменно перестукнуло внутри, будто и вправду руны, – развязал кожаный шнурок и высыпал в пустую пиалу пригоршню ягод.
Крупная, светло-жёлтая, зернистая малина, ласково-золотая облепиха, розовая клюква – бока упругие, в росистых каплях, словно только что сорвана.