походило на то, что выделывал белокурый садист с безжизненным телом какого-то молодого че́ла.
Затем перистый умник стал набирать в лёгкие воздух и выдыхать углекислый газ в рот мертвеца. «Блин! – оторопел Тим. – Это ж верный кирдык!..»
Он легко поднялся на ноги и хотел было сделать шаг, намереваясь отслонить крылатика от несчастного мертвеца, но оказалось, что жмурик лежит совсем рядом, прямо у него в ногах, и никуда спешить не надо.
И тут Тима прошиб внутренний озноб. «Ё-моё! – пискнул он так, будто внутри него лязгнула сорвавшаяся с петель дверца. – Мертвяк-то вроде я…»
Наделённый от природы полным отсутствием ума и сообразительности, Тим никаким образом не мог разобраться в случившемся. Теряя то и дело нить рассуждения, бедняга в конце концов сконцентрировался на очевидном противоречии: он, Тимур, – вот он, тута. А этот мертвец, похожий на него, лежит, блин, тама. И чё? Я-то где?..
Юношу покинула телесная лёгкость, дико разболелась голова, и в полный абсурд склинило затейку.
Тим тупо посмотрел на крылатого физкультурника и, указывая на труп, спросил:
– Он кто?
– Как кто? Ты, конечно, – ответил тот.
– Так я же вот он! – Тимур для убедительности расправил грудную клетку.
– Смотри сам, – «физкультурник» наклонил голову мертвеца в сторону собеседника, – Похож?
– Оба-на!..
Гость пропустил руку сквозь тело Тима, надломил тоненькую веточку на придорожном кусте жимолости и так же, сквозь потроха Тима, вернул руку обратно.
– Теперь понял?
Из глаз Тимура хлынули крупные слёзы. Он не чувствовал их теплоты и не ощущал на щеках скольжения влаги. Всё, что его связывало с жизнью, оказывается, было заключено не в нём, а в этом мёртвом существе, набитом остывающей глиной.
Тиму до колик захотелось вернуться в эту посиневшую трупную хрень. «Оживиться»! Да-да, оживиться во что бы то ни стало и ещё хоть немного почувствовать разлив праны по телесным кровотокам, полюбоваться перекатами лунной дорожки на мокром асфальте! И ещё Бог знает что пришло ему в голову в ту роковую секунду, когда он оказался между жизнью и смертью.
«Плаза, пла-а…» – горестно взвыл Тим, теряя из виду последние следочки живительной веры.
Конечно, ни о каких пранах и лунных дорожках наш герой не имел ни малейшего понятия. Но ведь то, что отличает нас от зверя, наше образное мышление, – не алгебраическая сумма знаний, но, скорее, интуиция, мистика подсознания. В подсознании нет понятия «образованный человек», там приоритет совсем иных отношений. Поэтому необычные откровения Тимура – вовсе не плод авторской фантазии!
…Внезапно Тим ощутил прилив холодного и вязкого, как подтаявший айсберг, утробного адреналина. Неопределённая настойчивость, с которой адреналин расползался по телу, походила на утробный рык случайно разбуженного зверя. Цепенея от ужаса, наш «герой» вслушивался в окрик пробуждающейся плоти. Он вдруг почувствовал первое крохотное напряжение собственной воли.
И