листья, шелестящие за окном, яркий каскад отливал, то тёмно-зелёным, то ярко- жёлтым, иногда смешиваясь с красным, образовывая уникальную палитру художника. Какой-то странный покой поселился в жерле вулкана города Харгандер, готового взорваться в любую секунду. Неконтролируемые приступы гнева Локи не беспокоили, даже тело было расслабленно настолько максимально, что сравнение между ним и шелестящим листьями деревом напрашивалось само собой.
В гостиной Брэдли тоже было на удивление спокойно, будто всё, что было вчера, просто-напросто сон. И эти стены знать не знают о существовании какой-то Валери О'Коннор. Зрачки Тайфера снова возвращаются к задумчивому профилю лучшего друга.
Черты лица у него массивные: скулы, нос, лоб – всё это совершенно не вяжется с хрупкой, даже аккуратной внешностью сестры и их старшего брата. Глаза тёмно- карие, почти чёрные – если долго всматриваться в них, то можно завязнуть в этой нефтяной впадине. У сестры было всё с точностью да наоборот: светло-серые, настолько светлые, что взгляд казался каким-то слепым, отдалённым.
Вильям выглядит вымотанным, но с какой-то непонятной искоркой счастья и тепла. Будто бы многовековой груз вместе с тяжёлыми оковами пал ровно в тот момент, когда подушечка пальца нажала на дверной звонок.
– Тайф, ты слушаешь меня? – Перед лицом друга Вильям щёлкает пальцами.
– Да, конечно. – Лисий взгляд Локи в мгновение оживает, самодовольная ухмылка стирает с лица вселенскую задумчивость.
Вильям не стал повторять, зная, что как бы Локи не жил в своих мыслях, он слышит всё. Это же Локи Тайфер.
***
Боль. Первое, что чувствует девушка, раскрыв ясные глаза. Щека невыносимо горит, будто бы за ночь по ней били минимум раз сто. Кисти рук еле сгибаются. Каждый вдох приносит невыносимую, всепоглощающую боль. Остатки выпитого алкоголя за непродолжительный сон выветрились, но вместо этого во рту разбилась мини Сахара. Подушка приятно пахла свежими простынями и мужским парфюмом. Для Вильяма этот аромат чересчур резкий. По всей видимости, эта комната выделена для его друга. Локви? Лоика? Не важно.
Веки, налитые свинцом, тяжело поднимаются и тут же щурятся от изобилия света.
– Выключите свет, – хрипит девушка, не узнавая свой голос.
Она медленно, с закрытыми глазами, садится в кровати и зажимает голову в ладошки. Правая ладонь аккуратно проскальзывает по свежей ранке на щеке.
Язык аккуратно смачивает пересохшие потрескавшиеся губы. Должно быть, у неё ещё тот видок. Ловко соскочив с кровати, она делает два резких выдоха, будто бы всё, что было несколькими часами ранее, просто сон.
Вэл быстро натягивает вытащенные из сумки, лосины и меняет футболку брата на чёрную майку. Несколько подходов отжиманий сквозь слегка ноющую боль. В голове всё ещё шум как от хорошего ужастика в старом телевизоре. Быстро меняет положение, делая теперь подходы пресса. Мозг слегка приходит в порядок, когда она поднимается с пола, опираясь на кресло, стоящее за рабочим столом, совершенно