Василий Авченко

Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии


Скачать книгу

иллюзии осмысленности собственного существования.

      КВЖД с полосой отчуждения, эта страна в стране, связала Забайкалье с Приморьем напрямую – через территорию Китая. Южная ветка КВЖД шла к Порт-Артуру. Столицей КВЖД стал Харбин, вплоть до 1940-х остававшийся полурусским городом. «Магазины, рестораны, кафе, кондитерские, конторы, учреждения, гимназии и высшие учебные заведения – сплошь с вывесками на русском языке», – вспоминал писатель, эмигрант Валерий Янковский. Генералу Белобородову, в 1945 году ставшему комендантом Харбина, казалось, что он попал в старую Россию: «По улицам катили пролётки с извозчиками в поддёвках и высоких цилиндрах, пробегали стайки девочек-гимназисток, степенно шагали бородатые студенты в мундирах и фуражках со значками политехнического института…»

      Желтороссия подразумевала превращение в Россию части Китая – не наоборот.

      Активность России в Корее и Китае нервировала Японию, уже считавшую эти территории зоной своего влияния.

      Если в XIX веке главными империалистами были Англия и Франция, то теперь наступала очередь Германии, США и – единственной из азиатских стран – стремительно развившейся Японии. Эти государства и Советская Россия определили контуры ХХ века.

      В 1904-м грянула война, лишившая Россию Порт-Артура, Дальнего, южной ветки КВЖД, половины Сахалина.

      Проект «Желтороссия», однако, не был свёрнут. В 1920-х КВЖД управляли советские служащие. Большевистская Москва рассчитывала на советизацию Китая. В 1925 году Сунь Ятсен умер, отношения СССР с Китаем вскоре испортились, в 1931-м Маньчжурию заняла Япония, которой Советскому Союзу пришлось продать КВЖД. В 1945-м Далянь и Порт-Артур снова заняла русская армия. Окончательно проект «Желтороссия» свернули в 1955-м. Дальний стал Далянем (при японцах был Дайреном), Порт-Артур – Люйшунем.

      На Дальнем Востоке после Даманского, в 1972 году, прошла топонимическая реформа: нерусские названия рек, сопок, посёлков (не только китайские, но и нанайские, удэгейские) заменили русскими. Шамора стала бухтой Лазурной, Пидан – горой Ливадийской, Тетюхе – Дальнегорском, появились целые гроздья Медвежьих гор. Менее известно, что ровно то же происходило на северо-востоке Китая, где с начала ХХ века бытовали русские «кавэжэдинские» топонимы. Их было сравнительно немного; в русской традиции – сохранять местные названия, из-за чего на карте России столько топонимов финно-угорского и тюркского происхождения. Но всё-таки и русские названия в Китае были: станицы Драгоценка, Караванная, Ключевая, Дубовая, гора Головань, станции и разъезды КВЖД: Маньчжурия, Широкая Падь, Эхо… Была даже амурская деревня Матёра. С 1963 года, когда отношения маоистского Китая и хрущёвского СССР разладились, началась китаизация топонимики, завершившаяся в 1977-м. С маньчжурской Матёрой пришлось проститься – в те же годы, что и с ангарской (повесть Валентина Распутина, действие которой происходит в середине 1960-х, вышла в 1976-м). Мало кто знает, что Ябули – горнолыжный курорт под Харбином, место проведения Зимних