пострадала?
– Не знаю. С ней сейчас врачи. Я только что приехал в больницу.
– Что? Что произошло?
– Ее сбила машина соседей. Когда ее забирала «скорая», она была без сознания.
Сиенна со свистом выпускает воздух.
– А дети?
– С ними все в порядке. Бьянка хотела быстро съездить в супермаркет.
– Я… я приеду.
Сперва я не понимаю, что она имеет в виду.
– Я немедленно вылетаю.
– Может, лучше подождать? Пока врачи что-нибудь скажут?
На миг становится тихо, а потом она повторяет:
– Я приеду.
Медсестра периодически поднимает на меня глаза. Спрашивает, как я себя чувствую, не нужно ли мне чего-нибудь. Отвечаю, что хочу узнать, как моя жена.
Спустя минуту, десять или сто, я потерял счет времени, телефон издает сигнал, на экране мелькает новое сообщение. Перед глазами все плывет.
Прости!!! Я понимаю, это мелко, но что еще я могу написать. Пожалуйста, прости!!! Не знаю, как это могло случиться. Она внезапно выехала на дорогу прямо передо мной. Я хотела бы поменяться с ней местами. Я никогда себя не прощу. Как такое могло случиться?
Кликаю на сообщение и читаю его еще раз. Начинаю писать ответ, но стираю. Пишу снова и опять удаляю. В конце концов прячу мобильный. Что здесь скажешь?
– Пришел доктор, – сообщает медсестра.
Врач – мужчина моего возраста с перебитым боксерским носом. Пожимая руку, смотрит мне прямо в глаза и называет свое имя: Ариф.
– К сожалению, у Бьянки кровоизлияние в мозг. Это очень серьезно.
Вокруг все темнеет. Слова повторяются в голове эхом, я перестаю чувствовать собственные ноги.
– Ее везут в операционную, – продолжает врач.
Ноги медленно немеют, я готов упасть.
– Как – в операционную? Она же поправится, да?
Мягкие карие глаза доктора по имени Ариф смотрят в сторону. Он делает глубокий вдох, несколько раз моргает, а когда выдыхает, все его боксерское тело словно сжимается.
– К сожалению, пока ничего сказать нельзя. Мы сейчас попытаемся остановить кровотечение.
Он смотрит в стену мимо меня.
Я не вполне понимаю, что происходит дальше, медсестра, видимо, берет меня за локоть, чтобы я не упал.
Все по-прежнему как в тумане, кружится голова, и мне никак не унять дрожь. Телефон снова вибрирует. На дисплее номер Гун-Бритт. Объясняю, что Бьянке будут делать операцию.
– О нет! Дорогая, милая Бьянка!
– Как дети?
– В шоке. Волнуются.
Мне трудно говорить, но я должен им что-то сказать.
– Вы можете включить громкую связь?
Гун-Бритт тяжело дышит и, кажется, открывает дверь.
– Полиция отпустила Жаклин, – сообщает мне она. – Они ее быстро допросили у нас на кухне и отпустили домой. Хорошо хоть машину забрали.
На это я не отвечаю. У меня нет сил.
– Самое важное – чтобы Бьянка поправилась.
– Да, конечно.
Раздается треск и звук изменяется, когда она включает динамик. Я пытаюсь сосредоточиться.
– Папа?
Я