не осознавая, как могла согласиться на это, я стояла с повязкой на глазах на лестничной клетке той самой квартиры и ждала своего лучшего «романтического вечера». Я была готова ко всему, что может со мной произойти. В какой-то степени мне нравилось это состояние открытости, тотального доверия. И дело даже не в открытости Данилу. Мне показалось, что я начала чувствовать какое-то внутреннее новое ощущение открытости Вселенной.
«Ведь Бог меня не оставит, он всегда меня защитит, что бы ни произошло, – думала я. – Такую вот Бог создал для меня игру, и я открыта для принятия любого исхода событий».
Данил оставил меня одну на лестничной площадке, а сам зашёл в квартиру и сказал, что скоро вернётся. Прошло минут десять, я стояла и слушала всё, что
происходит внутри меня и вовне.
В подъезде было прохладно и сыро. Из мусоропровода тянуло гнилью. Мокрый снег за окном тяжело стучал по подоконнику, создавая особый ритм. Откуда-то сверху доносились приглушённые звуки матерной ругани соседей, за соседней дверью квартиры слышалось биение друг о друга стёклышек бутылок и неразборчивое, но достаточно громкое бормотание. Всё это вместе создавало особую «романтическую» атмосферу.
Наконец за дверью раздались шаги. Разговаривать по правилам этой игры уже было нельзя, снимать повязку тоже, поэтому я не совсем точно была уверена, что это идёт именно Данил.
Я лишь почувствовала, как кто-то берёт меня за руку и ведёт вдоль стены. Мы медленно зашли в квартиру, и я почувствовала резкий запах табачного дыма от кальяна с кисло-сладким привкусом блевотины. Чтобы сохранять равновесие, я слегка касалась пальцами шершавой стены, и тут вдруг меня остановила чья-то рука.
Зазвучала музыка – я узнала песни со своего любимого плейлиста, который Данил попросил меня составить накануне.
Чьи-то руки медленно начали снимать с меня одежду. Оставшись в одном белье, я услышала до боли знакомый шепот:
– Я с тобой, ничего не бойся. Дальше раздевайся сама. Ты должна быть полностью голой.
К тому времени я уже привыкла к такого рода заданиям, и раздеться при постороннем мужчине для меня не составляло особого труда. Снимая трусики, я вдруг вспомнила, что у меня накануне начались месячные, и я совсем забыла рассказать
об этом Данилу, да и как бы я это сделала? Тем более, что его это никогда не останавливало.
«Мало того, что я сейчас лягу под какого-то неизвестного мужика, так я ещё и кровью своей всё здесь заляпаю, просто отлично! Ну что ж, так им и надо, пусть сами оттирают потом, – прошептал где-то в глубине души голос разума.
Когда на мне не осталось одежды, Данил взял меня за руки и сперва плавно и нежно, а затем резко повалил на кровать. Я услышала, как кто-то заходит в комнату, почувствовала запах чужого тела.
В этот момент меня одолел дикий страх, всё тело сжалось, я сильно вцепилась в руку Данила, желая только одного –