из склепа. Конечно, кое-что я успела сохранить, что-то можно будет найти в сохраненных копиях поисковиков. Но ведь он писал туда не один год, это такой труд, там столько можно было интересного накопать…
Я отлично понимала, что он это сделал из-за нашей вчерашней вылазки – но, честно говоря, не испытывала настоящего сожаления. Всё-таки главным был склеп. Всё остальное, в том числе – моя научная писанина, – меркнет перед этим потрясающим открытием.
Тут смартфон пропиликал сообщением. Послание из вайбера от Катика: «Наташа, они забрали меня в реабилитационный центр. Папа попал в переделку – подрался с охранником в супермаркете, сейчас сидит в изоляторе. Опека припёрлась к нам на следующий же день… Наташик, пожалуйста, забери меня отсюда!».
Забыв обо всём, я сразу же набрала ее номер – абонент недоступен. Через 15 минут я заказала через Инет билет на вечерний поезд в Москву. Супонина, понятно, не пришла в восторг от происходящего, но мне уже было наплевать.
5.
«Вокзал, на мой взгляд, – одно из ключевых мест любого города. Здесь, как и на любом пограничье, заметней то, что пытается укрыться в центре. Тут видна городская сердцевина, душа и тело одновременно.
Но особенно меня завораживают вокзалы провинциальные: тут нет места муравейнику многотысячной толпы какого-нибудь Казанского. Здесь каждый персонаж – наперечёт, каждого хочется поймать в исследовательский объектив и спросить: «Кто ты? Зачем и куда ты уезжаешь или приезжаешь? Почему…».
– Наташенька! Хо-хо-хо… – мои размышлизмы прерывает голос, похожий на звук грузовика, проехавшего под самым окном. – Уже уезжаешь? Да неужели ты успела всех записать и изучить? А где Татьяна Федоровна?
Надо мной навис бывший комсорг Иван Иваныч Соболев. Он плюхнулся на пластиковое сиденье рядом со мной, обтёр свои бело-серые усы, и уже через минуту я молилась, чтобы мы оказались в разных вагонах: он тоже ехал в столицу.
– Да вот за сестрёнкой еду, Иван Иваныч. Но я собираюсь вернуться еще в У.
– Ага, ага. А Супонина?
– Супонина остается. Еще недели на полторы…
– Ага, ага.
Я слегка зажмурилась, потому что он повёл в мою сторону своим носом и с легким шумом втянул воздух. Принюхивается, гад… Ну почему я не поехала с утра?
– И каково оно? – продолжал расспрашивать Соболев. – Как тебе наш городишко? По душе пришёлся?
Я пожала плечами, рассчитывая отделаться от этого вопроса парой дежурных фраз. Как бы не так.
– Ты знаешь, – сказал он после моих «нормально», «ничего так», «достаточно интересно», – это не ответы ученой дамы. Нам, ну то есть старожилам, очень даже интересно мнение со стороны – особенно от представителей, так сказать, нового поколения. Где ты была? Что видела? До 41-го дома добралась?
Я покачала головой, стараясь не показывать, что страдаю от этого допроса. Мне хотелось побыть одной, подумать о Кате, повспоминать