и сухими. Вообще-то, его звали хрен знает как, а в штате Юта он только родился, но коли Иван называл его так, то и я не стал возражать, против такого погоняла. Юта был заядлым курильщиком и как только заканчивалась очередная партия посуды, уходил во внутренний дворик ресторана пыхнуть. А мы с Иваном присаживались на узкую скамеечку и начинали болтать, как говориться, за жизнь.
Иван действительно родился в России. Вернее, на Украине, в славном городе Одесса. Он говорил на русском, английском, украинском и греческом языках.
В 1998 году, его родители погибли в автокатастрофе, сестёр и братьев, как и прочей родни не наблюдалось и Ванька пустился во все тяжкие. Связался с нехорошей компанией, начал приторговывать наркотой и даже как-то участвовал в налёте на пункт обмена валюты. Но, пункт оказался не совсем государственный, а под крылом какого-то крутого мэна. Поэтому налётчиков в момент вычислили и объявили на них охоту. Ванёк продал что мог, быстро назанимал денег и свалил, причём вовремя, в страну великих возможностей. Потому как всех его подельников просто утопили в самом красивом из всех морей – Чёрном. И вот он уже год как находится здесь и ждёт что ему дадут «грин карту», мечту всех сваливших за бугор. А пока доказывает свою лояльность, ударной работой, на благо развивающегося капитализма. Я, в свою очередь поделился фрагментами своей личной жизни, на что неправильный негр махнул рукой и сказал, как и я, сначала – Уважаю! А затем: -Не ссы в компот, прорвёмся! И я его зауважал ещё больше.
А работа наша продолжалась и скоро все эти тарелки – кастрюли – блюдца, зарябили в моих глазах. К вечеру поток посетителей увеличился и посуды стало значительно больше. Нам с Иваном стало не до разговоров, надо было крутиться быстрее. Я снова воткнул себе в уши наушники, врубил Розенбаума и продолжал изображать Ихтиандра, обдаваемый изредка горячими брызгами пенистой воды. Но, вот кто-то положил мне на плечо руку. Я обернулся. Предо мною стоял полный светлый мужчина в ослепительной белой поварской куртке и в не менее ослепительном колпаке. Он что-то говорил по-английски, тыкая пальцами в мои наушники. Я снял перчатки, вынул наушники и спросил непрошенного гостя: -Чо надо?!
И опешил, когда в ответ прилетело по-русски: – Шоколада! Во время работы я запрещаю слушать здесь музыку!
– Да ты кто такой, чепушило несчастное? А ну, обзовись?! – гаркнул я, примериваясь, как бы вломить ему по ушам.
– Я шеф-повар Клаус Геринг! И я здесь главный! – ответствовал толстяк на весьма хорошем русском языке, но с немецким акцентом.
– А, ху-ху не хо-хо? – не успев врубиться в ситуацию, гаркнул я.
– Не хо-хо! – рявкнул потомок рейхсмаршала. – И не смейте мне перечить!
Оп-паньки, приехали! – мелькнуло в голове, и я понизил голос до очень нормального. – Так я же это… английский изучаю.
– Английский будете изучать в нерабочее время – буркнул Геринг и чинно развернувшись, поплыл к выходу. М-да, бюрократы американские ничем