казна весом в двести фунтов – более чем 1600 золотых гульденов и крон, обещанных в награду победителям, – весьма способствовала замыслу.
Отряд вышел, не таясь, можно даже сказать, беспечно. Да и чего, собственно, опасаться: неширокая дорога вдоль береговой линии, с одной стороны залив с топкими берегами, а с другой – одни озёра да болота. Московиты сюда не забираются, и носа не кажут. Если и ждать их, то много южнее, за рекой Сестрой…
Растянувшись на добрые три версты, колонна ползла по неширокой приморской дороге, повторяя её изгибы, подобно огромной синей змее. Уже довольно яркое солнце, наступающий зной летнего дня, колдобины, частенько попадавшиеся на пути… – всё это не слишком-то способствовало скорости её продвижения. Громыхали на выбоинах орудия, подпрыгивали на кочках, словно лягушки, зарядные фуры… среди которых был и тот, окованный железом сундук с полковой казной.
Всё бы ничего, да только… вот только полковая казна… – обитый железом деревянный ящик, содержимое которого составляли более чем 1600 золотых гульденов и крон (добрых двести фунтов весом!), – вот только эта гора золотых для награждения победителей вызывала головную боль генерала.
Несколько раз приходилось останавливаться: то поваленное ураганом дерево, то ложная тревога, вызванная каким-то шорохом в болотистом лесу, деревья которого подступали к самой дороге… – однако, 7 июля, вечером, отряд без особых приключений добрался до излучины реки Сестры. Здесь река, выгибаясь длинной петлёй к югу, снова затем поворачивала на север, чтобы вскоре сбросить свои воды в Финский залив. К тому же, в этих местах был мост, по которому и наметили переправу.
Генерал обстоятельно и неторопливо осмотрел занятый плацдарм. Вдоль прибрежной полосы реки тянулась гряда сплошных камней, – слизкие вершины валунов, через которые перекатывались пенистые волны Сестры, создавали серьёзное препятствие для переправы. Да, пересечь реку можно было только по мосту.
С более возвышенной, северной, стороны берег угрюм и неприветлив. Вековые деревья с подмытыми и обнажёнными корнями кое-где склонились над водой так низко, что, казалось, им и осталось-то всего лишь выбрать удобный момент для падения. Краснотальник в перемешку с чахлой ольхой и молодым березняком застилал весь нижний ярус леса, образуя почти непроходимые заросли.
Лесистая в низменной, болотистой восточной части, местность чуть возвышалась к западу, где леса почти не было. Несколько хижин финских земледельцев да тpи-четыpе узенькие полоски пахоты, ютившиеся на этой стороне её, возвещали о том, что сии неприветливые места, близ Систербэка, были давно обжиты и не чужды сохи землепашца. Однако, рухнувшие в реку замшелые стволы деревьев и создавали поначалу гнетущее ощущение запустелости и даже какой-то дикости.
Наступила ночь; переправу решили начать ранним утром.
И вот, наконец, порозовевшее небо возвестило близость рассвета.