вперёд и что-то, наконец, сказала.
– Ты, маленькая юкионна, – лисица не остановилась – я делаю всегда то, что хочу.
Лисицу отвлек шум, исходивший их угла где была моя родня. Там призраку приходилось всё труднее в сдерживании моей кузины. А я вспомнил момент, когда я был ещё в небесном дворце моей родной планеты.
Просторный подвал нашего дворца, где находятся стеллажи до потолка, на них навешано оружие, там же находится и полигон, где тренируется дворцовая стража. Тира вместе с подругой заползли сюда. Это было спустя несколько часов после их вылупления. После того, как вылупишься, ничего не запоминаешь, но, по-видимому, обида на тот случай у неё была настолько сильна, что это ушло в подсознание. Меня переселили из моих покоев в центре бархатного крыла в этот подвал, и считанные часы оставались до моего отъезда из королевства. Наг, глава подразделения, которое охраняло вход во дворец, как всегда проверял, как тренируются, как он их ласково называл, личинки. Мне выделили закуток хранителя подвала, его на это время изгнали из дворца. Стены были разрушены и построены заново, только дальше, расширяя коморку до полноценной комнаты. За модернизацией наблюдала моя мама. Она была выдающейся ламией в прямом смысле слова, крупный хвост трех цветов: сверху основной цвет белый с черным ромбовидным узором, снизу чешуйки красные, это довольно редкое явление, ведь обычно они либо бесцветные, либо светло-коричневые. Хоть хвостик её был большой, крупный, но изящный. Я прогуливался около своей комнаты, как вдруг все, кто занимался здесь, разом перестали шуметь и звякать. Все наги и ламии опускают человеческую часть к земле, так они кланяются, так было и тогда. Я поглядел туда, куда были обращены их головы. Там спускалась в подвал моя мама. Она энергично поползла ко мне. Её хвостик при этом ходил из стороны в сторону, что свидетельствовало о хорошем настроении. Она подползла, наклонилась, положила тоненькую руку мне на голову и начала гладить, при этом закрыв глаза и ласково улыбаясь.
– Мам, прекрати, – я отбил её руку в сторону – ты что делаешь? – это я сказал шёпотом, чтобы услышала лишь она – Здесь стража, они уже глазеют вовсю.
– А ну, личинки, – тут я услышал голос их командира, который всеми восемью руками, в которых были бамбуковые палки, ударил ими о каменный пол – ваше дело лишь защищать этот замок, а для этого нужно постоянно тренироваться. Кто ещё по неуважительной причине прервёт тренировку, того я самолично задушу своим хвостом.
– Маленький, глупенький червячок, – она говорила нежно, бархатно – лучше думать только о себе. Тебе зовет Нов.
При упоминании имени моего папы всё сразу смешалось у меня внутри, мои ноги, на которых я и так еле держался, перестали меня слушаться. Мама не дала мне упасть, прижала меня к своему хвостику, её внешние жесткие чешуйки очень раздражали кожу.
– Червячёчик, – она рассмеялась – ты не должен бояться своего отца. Он хочет,