и работает. – Девчонки возвращаются! – взмахиваю ладонью в сторону раскрасневшихся Майи и Олеськи.
– Что вы тут, лентяйки, секретничаете без нас? – Майя тяжело дышит и устало опадает на соседнее кресло. – Фух! А Федя не придет, Варь?
Приходится пересказывать историю сначала. Майка многозначительно вздыхает, внимательно слушая, а потом изрекает мудрую (или не очень) мысль:
– Варюха, а давай ты пока не будешь признаваться в том, что не беременна? Поползут слухи, Андрюша до-олго будет чувствовать за собой вину. Представь картину: он идет по коридорам универа, а за его спиной перешептываются. – Заговорщицки произносит она.
– Ага, а потом меня на рафгофор вызовет декан. – Пережевывая пиццу, возражаю я.
– Ну и пусть! Скажешь, что ошиблась. Прошла обследование и бла бла бла. Зато после такого скандала к Андрюше ни одна девушка на пушечный выстрел не подойдет.
– Девчонки, а давайте поедем ко мне? – мечтательно добавляет Лика. – Пицца эта… дрянь полнейшая. А бабуля пироги собиралась печь. Как вы, не заняты?
Подавившись куском, я согласно киваю. Элеонора Альбертовна Беккер – это кладезь мудрости и образчик сохранившегося в современности дворянства. Ну что же, поеду по гостям – самое то для проветривания буйной головы от мыслей…
Глава 4.
Варя.
– А вот это Анжелика в первом классе, – Элеонора Альбертовна тычет палец с идеальным маникюром в плотные страницы фотоальбома. Любуется смешной мордашкой Лички, больше похожей на героиню «Не родись красивой», чем на супермодель. Что поделать – родительская любовь слепая. А любовь бабушки еще и всепрощающая.
– Ну бабуля! – смущается Лика. – Нашла что показывать! Позорище какое. Не вздумай моему Ф… жениху показать эти фотки. – Она закатывает глаза и поправляет и без того идеальный пучок на макушке. – Давайте лучше пить чай.
– Подумаешь, жениху. – Всплескивает руками, украшенными фамильными бриллиантами, Элеонора Альбертовна. От нее и пахнет чем-то дорогим и сладко-пряным, похожим на старую добрую классику – духи Шанель номер пять. – Не родился еще такой, кто будет достоин нашей Лички. Да, девочки? Мы лишь опасливо переглядываемся и молчим, а Лика втягивает голову в плечи и краснеет.
Не дождавшись ответа, бабуля Лики поднимается с дивана, обитого плотным, слегка поблескивающим бархатом и бредет на кухню, приложив ладонь к пояснице и ойкнув.
– Пошли за мной, молодежь. – Тоном генеральши произносит она, а висящие на стене дубовые часы вторят ее словам и совершают громогласное «бом-бом-бом». И так девять раз.
В шикарной квартире профессора математики Льва Беккера собраны настоящие музейные ценности – антикварная мебель, часы и громоздкие люстры. Но при всем этом она до чертиков уютная, пахнущая ванилью и домашней едой. Мне хорошо здесь. Хорошо и грустно, потому что к родным я приезжаю только на каникулах.
Бабуля Лики подает нам чай. Да-да, именно подает – по всем правилам сервирует стол, раскладывает вилочки