такую, – сказала Софичка и показала на фотографию смеющегося человека, висевшую на стене.
– Хорошо, – повторила девушка и приготовилась выписывать ей квитанцию.
– Но я хочу, чтобы он смеялся на ней, – уточнила Софичка.
Девушка снова взглянула на фотографию, лежащую на столе, и подняла на Софичку удивленный взгляд.
– Это невозможно, – сказала она, – мы можем сделать такую же, только большего размера.
– Нет, – ответила Софичка, – мне надо, чтобы он смеялся.
– Это невозможно, – ответила девушка, – мы такие не делаем.
– А кто делает такие?
– Никто, – сказала девушка и снова взялась за книгу.
Софичка почувствовала: от нее хотят отделаться. Им просто лень менять суровое лицо на улыбающееся, вот и выдумывают.
– Моего дядю фотографировали с шашкой на лошади, – настойчиво пояснила Софичка, – а в это время его лошадь паслась в котловине Сабида. И лошадь в масть получилась, и шашка, которую он никогда в руках не держал.
– Это совсем другое, – сказала девушка, – вот вернется он из армии, пусть заходит, и мы ему сделаем улыбающуюся фотографию.
– Он уже давно вернулся из армии, он умер, – сказала Софичка таким обезоруживающим голосом, что девушке стало жалко ее. Теперь она обратила внимание на ее черное платье и выражение глаз загнанной косули.
– Кто он вам? – спросила девушка.
– Муж мой, – сказала Софичка.
– Я сейчас поговорю с фотографом, – неожиданно для себя вымолвила девушка, чтобы как-то смягчить отказ. Ей стало очень жалко эту молоденькую вдову.
– Ты ему скажи, что я за деньгами не постою, – попыталась ее воодушевить Софичка.
– Дело не в деньгах, – грустно сказала девушка и, взяв фотографию, ушла в другую комнату.
Через некоторое время она вышла оттуда с человеком в черном халате, и Софичка решила, что он фотограф умерших людей.
– Мы не можем вам помочь, – сказал он, кладя фотографию на стол, – чтобы на большой фотографии он улыбался, надо, чтобы улыбка была и на маленькой.
У Софички был такой убитый вид, что у него мелькнула и погасла авантюрная мысль подретушировать улыбку.
– Поймите, девушка, – сказал он, – такого вам никто нигде не сделает. Мы можем только увеличить.
– Видно, ему недолго было суждено смеяться, – сказала Софичка в глубокой задумчивости, – делайте тогда так, как есть.
Она так сильно опечалилась, что не заметила, как девушка выписала квитанцию, забрала у нее деньги, вернула сдачу и предупредила, чтобы она приезжала через десять дней.
Софичка поспешила на автостанцию. Она снова вспомнила бравую фотографию дяди Сандро на коне, поднятом на дыбы, и с шашкой в руке. И конь был точно в масть, хотя дядя Сандро не приводил его к фотографу, но, видно, хорошо им описал его. Видно, с живыми они могут делать все, что хотят, а с мертвыми не могут. Так решила Софичка, возвращаясь на автобусе в Анастасовку.
Она поднялась в Чегем и, проходя