звучала, да еще как! Темно-серая струна страха и смятения заглушала все остальные.
– Прощай, – произнес я и ушел, не оглядываясь.
17 июня
Сегодня год, как нет отца. И почти год, как я обнаружил в себе эти способности и стал учиться ими пользоваться. День не задался с утра. Очередной облом на любовном фронте. Струны много могут рассказать. Вот, например, то, что моя девушка встречается еще с кем-то. Или что она очень меркантильна. Или что лицемерна и двулична. Почему именно сегодня? Все в кучу – и печальные воспоминания, и свежие неприятности. Это слишком для одного дня! Захотелось напиться. Конкретно так – в стельку, в доску, до потери сопротивления и выпадения в осадок… Опять… Дурной пример заразителен? Это мама все проблемы так решает, через бутылку. Что же получается – яблочко от яблоньки? Нет, не так! Со мной это бывает крайне редко. За последнее время такое желание возникало всего два раза, и оба – из-за отца. Иногда просто надо позволить себе расслабиться, ведь если все время держать себя в железном кулаке, можно и до нервного срыва дойти. Уговорив себя так, я уже отправился было в магазин за водкой, когда позвонила бабушка. Вот уж, действительно, худшего момента она выбрать не могла!
Но она попросила приехать. Сказала, что ей плохо, был врач, назначил лечение, но нужны лекарства. Мое раздражение улетучилось. Как тут можно отказать? В отличие от матери, бабушка меня понимает. Она для меня чуть ли не единственный родной человек. Только с бабушкой я могу быть по-настоящему откровенен. Так что я заскочил в аптеку за лекарствами и поехал к ней.
Выглядела бабушка, конечно, не очень. Но ее красная струна здоровья звучала более-менее. Не фонтан, но и не катастрофа. Если и хуже, чем в нашу прошлую встречу, то ненамного. Следом за облегчением закралось подозрение: а был ли мальчик? Врач то есть.
И причина для его вызова была ли? Или ба просто придумала способ затащить меня к себе? Неужели почувствовала, как мне хреново?
– Верно мыслишь, внучек! – сказала бабушка.
Нет, она не телепат, конечно, но все мои умозаключения, само собой, нашли свое отражение в звучании струн, а его бабушка на раз расшифровывает. Естественно, все поняла.
– Ну ты даешь, ба! – От удивления и возмущения других слов у меня не нашлось, и я просто бухнулся на стул рядом с диваном.
– Прости меня. – Виноватой она тем не менее не выглядела и не звучала. – Поверь, я бы не стала прибегать к такому способу, если б не почувствовала, что дело плохо.
– Как почувствовала?
– Тебя, Володя, я чувствую всегда. И почти на любом расстоянии. Особенно когда ты беззвучно кричишь от боли… Что, опять?
Я уныло кивнул. Третья попытка после Оли. Немного вроде, но с каждым разом осадок все противнее. Злость, горечь, апатия. Надоело. Бесит.
– Уйду на фиг в монастырь. Дались мне эти заморочки! – в сердцах бросил я.
– Так-так. – Бабушка начала звучать доброй иронией. – С чего вдруг такие крайности? Сколько попыток было?
– Три. Не считая Оли.
– И только? Я думала, хотя бы десяток.
– Еще и ты надо мной