считаешь, что Фёдоров не виноват. Вполне возможно, доказательств его вины действительно немного, притом все их можно толковать неоднозначно. Но ты забываешь о том, что к выводу о его виновности пришёл не только я. Так, оперуполномоченный со своими коллегами пришли к такому же выводу. То есть у них были для этого основания. Какие? Возможно такие, какие они могли представить в суд и следователю. Но они должностные лица и их выводам необходимо доверять. Вот, как минимум один человек, мнение которого должно быть важным для тебя. Продолжим. Все материалы поступили следователю, тоже должностному лицу, тоже образованному, как и ты и, главное, опытному специалисту. К какому же выводу он пришёл? Правильно, к такому же как я. Ты думаешь, он не понимал, что доказательств причастности Фёдорова к убийству мало? Нет, он это прекрасно понимал, но также он понял, что именно Фёдоров убийца. Следователь был вправе прекратить уголовное преследование в отношении нашего подсудимого в связи с недоказанностью его вины. Но он этого не сделал. Значит, у него были для этого резоны. И с ним согласился его руководитель. Вот тебе ещё два человека. Не стоит забывать, что уголовное дело изучалось в прокуратуре. Там этим занимался надзирающий прокурор. И у него несмотря на то, что доказательств причастности Фёдорова к убийству маловато, не возникло сомнений в том, что убийца найден. И вот, четыре человека, в должностные обязанности которого входит установление виновности либо невиновности человек на различных стадиях расследования дела, и, заметь, которые были вправе отпустить Фёдорова, этого не сделали. О чём этого говорит? А это говорит о том, что он виновен. Я уж не говорю о судьях, избиравших Фёдорову меру пресечения и продлявших её, у которых также не возникло сомнения в обоснованности подозрений в отношении подсудимого. И теперь ты хочешь сказать, что, как минимум четыре человека, а со мной – пять, ошибаются? А Павел Лебедев один оказался прав, установив, что гражданин Фёдоров невиновен! – было видно, что судье утомительно раскрывать практиканту очевидные вещи.
– Но… – начал было Лебедев.
– Что но?! О каких «но» ты хочешь мне сказать?!
– Так нельзя. – разве что не пролепетал Павел.
– Что нельзя? Нельзя наказать убийцу, который оказался настолько умён, что сумел уничтожить либо не оставить следов преступления? Необходимо выйти сейчас в зал суда и оправдать его, а потерпевшей – матери убитого сказать: «Извините, мы ошиблись! Вполне вероятно, что человека, которого мы оправдываем и убийца вашего сына, но не сложилось, придётся его отпустить!» Ты предлагаешь сделать так!
– А если он невиновен?
– Если же он невиновен, то это трагическая ошибка. Запомни, даже высокоточные приборы могут ошибаться, а уж у человека больше несовершенств. Но! Пойми, что если Фёдоров невиноват, то он отсидит назначенное и вернётся к жизни. И это будет ошибкой! Но ошибкой, за которую я не ответственен, так как четыре, пойми, четыре человека до меня пришли к выводу о виновности Фёдорова! И хватит, на этом я считаю тему исчерпанной.
– Сергей Сергеевич, можно было хотя