имеют право во всякое время отозвать его и произнести новые выборы согласно общему положению» (Ст. 78).
Таким образом, большевики уже изначально, сначала тихой сапой, без манифестации своей партийности, узурпировали в России государственную власть, затем обозначили свой статус над правовым полем, и пропитали своими агентами влияния все возможные структуры, и, прежде всего, Советы, и только потом бодрым голосом своего вождя констатировали – «диктатура пролетариата невозможна иначе, как через Коммунистическую партию», и, наконец, обозначили пресловутую «руководящую роль» в Конституции 1936 года (Ст. 126), а, затем, и в Конституции 1977 года (Ст. 6).
В 1990 году КПСС утратила не только былую, императивно выраженную опору в Конституции СССР, но и 70-летнюю прерогативу диктовать свою волю Советам, и через Советы влиять на население страны.
В марте 1989 года состоялись выборы народных депутатов; состоялись выборы в соответствии законом от 1 декабря 1988 года, в котором – мыслимое ли дело?! – утверждалось: «Статья 100. Число кандидатов в народные депутаты не ограничивается. Каждый участник предвыборного собрания может предлагать для обсуждения любые кандидатуры, в том числе и свою. В избирательные бюллетени может быть включено любое число кандидатов».
?!..
И это при том, что уже была принята резолюция «О гласности»! И, опираясь на эту резолюцию, можно было, не взирая на лица и статусы, не озираясь, и не только на кухне – заявлять все, что думаешь и все, что тебе хочется! Тем более что еще с конца 1986 года практически прекратились аресты по ст. 70 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) и по ст. 190 (распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный общественный строй).
Думаю, что нет надобности иметь буйную фантазию, чтобы вообразить, как именно шла избирательная кампания – борьба за электорат, и каковыми оказались результаты состоявшихся выборов. Вот, впрочем, блестящее свидетельство из первых рук – М.С. Горбачев: «То обстоятельство, что избиратели “посмели” отдать предпочтение “кому-то”, забаллотировав таких деятелей, как, скажем, первый секретарь Ленинградского обкома, кандидат в члены Политбюро Ю. Соловьев, привело некоторых в состояние шока, воспринималось как конец света. Правящая элита настолько “приросла” к руководящим креслам, так была самоуверенна, что не допускала отрицательного для себя исхода голосования.
По завершении выборов мы собрались на заседание Политбюро (28 марта 1989 г.). Настроение у большинства было угнетенное, в воздухе висело – провал» [49].
И еще одно свидетельство – В.А. Медведев (на тот момент – член Политбюро ЦК КПСС, председатель Идеологической комиссии ЦК КПСС, народный депутат СССР от КПСС): «Забаллотированы 32 первых секретаря обкомов партии из 160. Но какие это организации! В Ленинграде не избран ни один партийный и советский руководитель города и области, ни один член бюро обкома, включая первого секретаря и даже командующего военным округом. В Москве партийные работники также в основном потерпели