алтына. Мне ведь полдня туда ехать, к вечеру только возвернусь.
– Согласен, запрягай.
Через полчаса они выехали со двора. Андрей сидел на задке телеги рядом с узлом. Когда въехали в какое-то село, он попросил возничего:
– Правь к базару, какой-то кафтан или кожушок купить надо, зябко.
На базаре Андрей купил кусок прочной холщовой ткани и зелёный кафтан из аглицкого сукна. В таком и тепло, и вид приличный.
Они тронулись дальше. На телеге трясло неимоверно, верхом на коне куда спокойнее. Вроде и не избалован, а матрац не помешал бы.
Далеко за полдень добрались до Рязани.
– Держи! – Андрей протянул крестьянину серебряный рубль, по деревенским меркам – целое состояние.
– Откель у меня сдача? Мы на два алтына уговаривались, – мужик огорчённо покачал головой.
– Бери всё, не надо сдачи. Ты меня ночью приютил, накормил. Детишкам одежонку, обувку купишь, жене шаль или душегрейку.
– Спасибо, служивый! – У мужика на глазах блеснули слёзы. – Знал бы, что такое дело, последнюю курицу зарезал бы.
– Зачем? Ты о детях думай, у тебя их пятеро.
– Корову на эти деньги куплю, моя сдохла о прошлом годе.
Секунду помолчав, мужик добавил:
– И детям леденцов. Давно просят, не пробовали ещё.
– Тогда бывай!
Андрей завернул кафтан с ценностями в холщовую ткань и направился на постоялый двор: хотелось сытно поесть, отдохнуть и обдумать ситуацию.
Он снял комнату, оставил там узел, сунув его подальше под топчан, чтобы в глаза не бросался, и спустился в трапезную. Заказав обед и вина, поел не спеша. А поднявшись в комнату, запер дверь и высыпал содержимое узла на стол.
Среди найденного были не только монеты, причём разных стран, судя по арабской вязи на них и по латинице; встречались и ювелирные изделия вроде колец, брошей, перстней и цепочек. Причём все драгоценности были явно ношеные, со следами потёртостей и царапинами. Видимо, разбойники отбирали их у людей, новых просто не было.
Он увязал ценности в холстину, и узел без офицерского кафтана сразу стал компактнее. Андрей вернул узел под топчан, вызвал слугу и со словами: «Держи денежку и вычисти кафтан как следует», – вручил ему полушку и испачканный землёй кафтан.
– Всё сделаю на совесть, – заверил слуга.
Кафтан форменный, а в полк следовало явиться в форме. Хотя была у него мыслишка уехать, не заезжая в полк – это крюк делать лишний в триста вёрст. Но лучше сделать крюк и подать прошение об отставке, чем стать дезертиром и висеть на крюке. Дезертиров во всех армиях и странах не жаловали, били кнутами, пытали и ссылали на каторгу. Казалось бы, страна огромная, пространства немереные, а укрыться негде. Если только подальше в Сибирь забиться, в глухую тайгу. Только и там после похода Ермака остаётся всё меньше необжитых мест.
Подать прошение недолго, но не хотелось далеко ехать. Повозка оставила у него не самые лучшие впечатления, а путь предстоял долгий, да ещё и от Воронежа добираться надо. Вот только куда? При Петре оружейные заводы начали строить в Туле, поскольку железные руды недалеко, ведь для изготовления фузей потребно