из ванны, Алена уже положила трубку и сидела в полном оцепенении. Она не сказала, кто звонил, и что услышала в трубке, но, нахмурившись, молчала. До самого дома была неразговорчива, а когда прощались, твёрдо сказала:
– Заходить к родителям не надо. Отпала в этом надобность.
– Но почему? – спросил он.
– Ты это знаешь лучше меня. И оставим беспочвенные разборки.
– С кем ты говорила? Что тебе сказали?
– А ты не догадываешься? Странно, ты всегда казался более сообразительным. Впрочем, мне пора, – и она вошла в подъезд, попросив не провожать далее.
Утром он позвонил ей, но телефон не отвечал. Он звонил весь день, но всё безрезультатно. А между тем, тот день был последним днём отпуска.
Вечером Андрей позвонил соседке. Он уже был уверен, что всё случившееся её рук дело.
– Что ты сказала вчера Алёне?
– О, значит, её Алёной зовут. Ничего лишнего, только посвятила её в то, что было между нами.
– Зачем? Ведь между нами ничего не было.
– Но, если б не она, могло быть. Ведь так?
– Вовсе нет.
– Вот как? А может, я тебя полюбила. Может, меня ревность заела, может, обидно.
Андрей не стал продолжать этот беспочвенный разговор. А наутро он уехал к месту службы.
Несколько раз он пытался дозвониться Алёне из дальнего своего гарнизона. Но когда дозвонился, она положила трубку, едва услышав его голос. Через некоторое время он написал ей подробное письмо, в котором рассказал всё без утайки. Рассказал, что действительно встречался с этой своей соседкой, но прекратил встречи после их с Алёной знакомства, что приглашение на выпускной было самым безобидным. Расстались они сразу после вечера и более не встречались.
Ответа не было. А вскоре, дозвонившись её подруге, Андрей узнал, что Алёна вышла замуж.
И лишь недавно стало ему известно, что Алёна рассталась с мужем. Но… Что уж теперь? Как говорят «поздно пить Боржоми…»
От мыслей оторвал гул мотора. Посмотрел на дорогу, которая вела к дому отдыха от Поведников. Справа стоял стеной лес, слева тянулась ограда пансионата.
На дороге показался «Москвич», и Световитов снова повернулся к заливу, потеряв интерес. У Рославлева «Волга». Москвич же проехал мимо, остановился и, слегка сдав назад, оказался рядом.
Вышел пожилой мужчина и, слегка прикрываясь от слепящего закатного луча солнца, спросил:
– Вы Андрей Фёдорович Световитов?
– Да, я, – ответил Андрей с некоторым удивлением.
– Вам пакет от генерала Рославлева, – вполголоса сказал мужчина и протянул конверт.
А ведь так и сказал – пакет, а это вместе с выправкой мужчины указало, что он из военных.
Ещё было достаточно светло, чтобы прочесть написанное, и Световитов, вскрыв конверт, прочитал:
«Андрей! Вручаю тебе мою дочь и твоего сына! Береги их!»
И роспись, размашистая, яркая. Эта роспись запомнилась Андрею по некоторым документам, которые он получал из вышестоящего